Горький шоколад - Валентина Щиброва Страница 75

— Саш, — смутилась под его пристальным взглядом.

— Что? — отпустив меня, Саша облокотился о стенку и пристально разглядывал мое тело.

— Не смущай, — нахлынувший шквал эмоций начал стихать, заставляя снова испытывать рамки какого — то приличия. Все мое естество кричало об обратном. Я не хочу быть с ним скромной. Саша вызывал во мне совсем другие чувства.

— А ты смущаешься? — искренне удивился он.

— Немного, — отвела взгляд в сторону.

— Неужели? — его начала веселить моя застенчивость.

— Не надо прикалываться. И долго будешь пялиться? — с вызовом сказала я, вглядываясь в его голубые глаза. Старалась не опускать взгляд ниже его живота. Он такой классный, такой аппетитный. Во мне вспыхнула ревность ко всем девушкам, с которыми он проводил время. Вспомнила слова Ларисы насчет темпераментности Саши. Мысленно зарычав, старалась не подать виду, что не хочу и не собираюсь теперь ни с кем его делить.

— Сколько захочу. Маш, ты давно занималась сексом?

— Чего? — сконфужена его вопросом.

— Давно, — констатировал он.

— Зачем тебе знать? Больше ничего не нашел спросить, нет? — хмурилась я. Саша поднял вещи с пола и закинул на полку шкафа. Обратила внимание на большое количество обуви около двери и верхней одежды. — Хочешь почувствовать себя супергероем? Какой ты молодец, удовлетворил девушку?

— Я? Нет. А ты чего злишься? — ухмыльнулся Саша. — Пожалела?

— Я не злюсь, — поддразнивала его. — Что за дурацкие вопросы? Я, в отличие от других девушек, не бегу к первому попавшемуся мужчине удовлетворять свои потребности.

— Я не первый попавшийся? — наклонил он голову на бок.

— Да, Саш! — толкнула его в плечо. — Прекрати! Ты мне … нравишься. А для тебя имеет значение мой ответ?

Внимательно смотрела на его задумчивый глубокий взгляд. О чем он размышляет? Зачем расспрашивает об этом? Ему это важно? Ох, Саша, я бы с радостью открылась тебе, но не уверенна в том, что нужно говорить об этом именно сейчас.

— Ты вроде в ванную собиралась? — спросил он, отправляясь на кухню совершенно голым.

— Да. Собиралась, — ответила ему в спину.

Все понятно, разговор окончен. Не стоит даже и пытаться расспрашивать его дальше. Проводила Сашу взглядом и посеменила в ванную. Квартира была двухкомнатной, обставлена просто, ничего лишнего и заметно, что в ней живет мужчина, порядка — здесь не хватает. Осмотрев ванную, разглядывала различные мужские принадлежности. Удивило, что многие вещи были не в единичном экземпляре. Видимо, запасливый, чтобы лишний раз не идти в магазин.

Стоя под струями воды, наслаждалась ее прохладой: тело до сих пор было отзывчивым. Уму не постижимо, что я нахожусь сейчас здесь, что мы только что с Сашей были близки. Черт, я не могла даже представить, что во мне может быть столько дикости и страсти. Хотелось драть, кусать, а потом зализывать раны. От воспоминания того, чем недавно занимались с Сашей в безумстве, внизу живота снова почувствовала возбуждение. Мне мало. Хочу еще! Мне нужен только он! Только Саша! Довольно хохотнув, я обняла себя за плечи, радуясь своему положению. Больше никаких сомнений во мне не было. Я хочу быть с ним. Быть его единственной и неповторимой. Никто не отнимет мое право. Никому не позволю встать на моем пути.

Рядом с полотенцем висела Сашина футболка. Озорно улыбнувшись, не удержалась и надела на себя. Странно, но от нее исходил другой запах, не Сашин. Успела натянуть нижнее белье, как дверь открылась, и вошел Саша в легких шортах.

— Что … случилось? — запнулась на последнем слове. Саша хмуро смотрел на меня, очень хмуро. Плохой знак. Оглядев меня с ног до головы, он подошел ко мне, окружая своей притягательной силой, и молча сдернул с меня футболку, оставляя в лифчике. Откинул ее в угол. Его поведение меня расстроило. — Извини. Больше не буду.

Мой взгляд уперся в пол. Неужели сейчас скажет, чтобы я уходила, что получил от меня то, что хотел? Не знала, как морально к этому подготовиться. Сердце гулко застучало от волнения, на глаза вдруг навернулись слезы. Он ведь был искренен со мной сегодня. Саша приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. Его мрачность отступила, и черты лица смягчились.