Одна лишь ты - Джастин Валенти Страница 72

Дебра подняла голову, смахнула невидимую слезинку и спросила:

— А как же твоя жена? Что, если она снова захочет тебя сопровождать?

— Нет, не волнуйся, не захочет. Она и сейчас-то едет со мной потому, что в Лондоне ей необходимо сделать кое-какие дела. А уж в апреле она точно будет очень занята со своим мюзиклом.

Дебра поднялась, встала рядом с Тони и, обвив его шею руками, прижалась к нему всем телом.

— Ладно, я согласна, — покорно промолвила она.

Тони улыбнулся и ласково провел кончиками пальцев по ее щеке.

— Значит, договорились, дорогая? В апреле поедем вместе?

— Договорились.

— Перед отъездом я обязательно навещу тебя.

Когда Дебра ушла, улыбка мгновенно исчезла с лица Тони, в глазах мелькнула злость. Он закурил и начал быстрыми шагами мерить свой кабинет. Итак, ласковая маленькая кошечка выпустила острые коготки и больно оцарапала его. Пройдет еще немного времени, и ее жадные коготки попытаются крепко зацепить его и удержать при себе. После сегодняшнего разговора с Деброй Диллон у Тони не осталось ни малейшего сомнения относительно ее дальнейших планов. Она не успокоится до тех пор, пока не разведет его с женой и не заставит жениться на себе. А подобный вариант категорически не устраивал Тони де Пальма. Он хотел, чтобы все шло по-прежнему и оставалось на своих местах: Тони будет жить со своей умной, интеллигентной Дженнифер, а Дебра Диллон пусть знает свое место. Она нужна ему только как любовница.

Однако отказываться от будущего ребенка Тони не хотел. Ему нужен наследник. Сын.

В последующие несколько дней Дебра напряженно обдумывала сложившуюся ситуацию и ждала звонка Тони. Он обещал повидаться с ней перед поездкой, но не появился и даже не позвонил. Одинокая, брошенная, Дебра злилась на Тони и на себя. Чувствовала она себя по-прежнему неважно и уже не раз жалела, что сама все это затеяла.

Наступила суббота, Тони так и не объявился, хотя в понедельник утром собирался вместе с женой покинуть Нью-Йорк. В субботу у Дебры был выходной, она целый день бесцельно слонялась по квартире, включала и выключала телевизор, прислушивалась, не раздастся ли телефонный звонок. Иногда брала в руки новенький, недавно полученный заграничный паспорт, раскрывала и подолгу рассматривала фотографию. После этого Дебру охватывало отчаяние и она швыряла паспорт на пол. Ей хотелось разорвать его на мелкие кусочки и выбросить в окно! Этот паспорт, которым не придется воспользоваться в ближайшее время, свидетельствовал о ее поражении в невидимой схватке с Тони и с его женой.

Зазвонил телефон. Дебра бросилась к нему в надежде, что это Тони, но, услышав хриплый женский голос, разочарованно вздохнула. Звонила старшая сестра, Чарлин.

— Дебра, красавица моя, как твои дела?

— Все прекрасно!

Дебра до сих пор не решилась сообщить сестре, что не едет вместе с Тони в Европу, поэтому Чарлин начала задавать вопросы, связанные с поездкой. Дебра отвечала нехотя, сквозь зубы, ей было неприятно обманывать сестру, но признаваться, что та была права, называя всех женатых мужчин лжецами, тоже не хотелось. Ведь Чарлин еще задолго до поездки утверждала, что в последний момент «красавчик де Пальма» что-нибудь придумает, оставит Дебру дома, а сам отправится с женой.

«Знаю я этих женатых мужчин! Все они одинаковые», — частенько говаривала Чарлин. Так оно и вышло.

Попрощавшись с сестрой, Дебра села на диван и закрыла лицо руками. Какая она все-таки идиотка! Не следовало торопить события и так явно, открыто заманивать Тони в свои сети! Всегда надо действовать осторожно, с умом, шаг за шагом продвигаясь к намеченной цели. Чего добилась? Тони едет с женой, а она остается дома!

Через три недели, когда Тони вернется из Европы, будет уже поздно делать аборт и она окажется всецело в его власти. И не она будет диктовать Тони условия, а он ей. Как де Пальма пожелает распорядиться дальнейшей судьбой Дебры, так все и произойдет.

Достав из шкафа одежду, Дженнифер разложила ее на постели и начала задумчиво перебирать и прикидывать, что может понадобиться в поездке. Много нарядов брать не хотелось, но к повседневным вещам необходимо было добавить хотя бы три вечерних платья.

За годы супружеской жизни Дженнифер часто сопровождала Тони в деловых поездках, и это доставляло ей удовольствие. Теперь же, пожалуй, впервые путешествие по Европе не радовало. Более того, эта поездка — бегство от Патрика и от самой себя. В Европу ее гнала надежда забыть о Патрике, вернуться к прежней жизни. К семье, к Тони — любимому и любящему мужу.

Упаковав вещи, Дженнифер присела на постель, и перед ее мысленным взором предстала волнующая картина: они с Патриком в Париже. Взявшись за руки, прогуливаются по набережной Сены, любуются древней архитектурой, с интересом наблюдают за парижанами и обсуждают новый мюзикл. А потом их ждет ночь. Восхитительная ночь, жаркие объятия, любовь, страсть и нежность.

Последняя встреча в студии Патрика была сумбурной, нервозной, хотя они и занимались любовью. На прощание он дал ей ключ от студии, и теперь Дженнифер хранила его в сумочке. Иногда открывая ее, она смотрела на ключ. Как Дженнифер мечтала когда-нибудь воспользоваться им! Подняться на верхний этаж, вставить ключ в замочную скважину, повернуть…

Она так увлеклась, что не сразу услышала телефонный звонок. Дженнифер вскочила, подбежала к телефону и сняла трубку. Молодой незнакомый женский голос… Женщина поздоровалась и представилась: Дебра Диллон.

Патрик пытался читать утреннюю газету, но строчки прыгали перед глазами, расплывались, и он не понимал ни слова. Его мысли были заняты Дженнифер. Сегодня она уезжает в Европу. С мужем. Три недели он не увидит ее! Эта мысль приводила его в отчаяние. Нет, Патрик не пытался отговаривать Дженнифер. Во-первых, это бессмысленно, а во-вторых, он не имеет права влиять на ее решения. Но как все это тяжело! Впрочем, постоянно находиться рядом с ней и сознавать, что у их любви нет будущего, еще труднее.

Патрик оторвал взгляд от газеты и посмотрел на часы. Одиннадцать утра. Именно в это время Мередит просила его разбудить ее, потому что на половину второго была назначена дополнительная репетиция: в состав исполнителей вводили двух новых актеров.

Патрик отложил газету и направился в спальню. Подойдя к широкой двуспальной кровати, он взглянул на спящую жену, и его губы тронула мягкая, добрая улыбка. Мередит безмятежно спала, и Патрика охватило теплое, светлое чувство к ней. Мередит, его жена…

Когда они только поженились, Патрик восхищался красивой, яркой, чувственной Мередит и гордился тем, что она согласилась стать его женой. Теперь его отношение к Мередит изменилось. Она стала для Патрика близким, родным человеком, давним добрым другом. Патрик наклонился и поцеловал спящую жену.

— Пора просыпаться, дорогая.

— Да, сейчас, — пробормотала Мередит, не открывая глаз.

— Как спалось?