Королева дождя - Кэтрин Скоулс Страница 71

Наконец эти мужчины разработали план. Комиссар предложил позволить больнице существовать до полного выздоровления всех стационарных больных. Правительственная служба здравоохранения обеспечит поставки лекарств и выделит деньги на зарплату штатным сотрудникам за этот период. Но новых пациентов принимать запрещается. Когда все кровати опустеют, дом следует вернуть в первоначальное состояние. Тем временем правительство будет просить миссию рассмотреть возможность восстановления Джермантауна. Комиссар улыбнулся Анне, закончив свою речь.

— Нет, так не годится, — возразила Анна. Она говорила на суахили, избавляя Стенли от необходимости переводить. — Больница должна работать, пока в данном районе не появится другое медицинское учреждение.

— Это невозможно, — заявил комиссар.

— Абсолютно, — поддакнул ему доктор Маршан.

В толпе раздались недовольные возгласы. Анна повернулась к белому доктору, намереваясь умолять его. Но в этот момент вперед вышел вождь. Воцарилась тишина.

— Нам было обещано медицинское обслуживание в Джермантауне, — начал он на суахили. — Теперь мы получаем его здесь. Больница должна работать столько, сколько в ней будет необходимость. Я настаиваю на том, чтобы потребности моего племени были учтены.

— Племена — пережиток прошлого! — повысил голос комиссар. — Теперь вы все — танзанийцы.

— Да, мы танзанийцы, Но мы все еще ваганга, — возразил вождь.

Комиссар встал и подошел к балюстраде. Он посмотрел на вождя и озадаченно нахмурился.

— Джейкоб? — воскликнул он. — Это ты?

Анна удивленно повернулась к нему: комиссар обращался к вождю.

— Джейкоб, друг мой! Это же я, — добавил он.

— Приветствую тебя, — ответил вождь на суахили и поднялся на веранду, чтобы пожать ему руку. — Здесь меня называют Мтеми.

Комиссар, похоже, не верил своим глазам.

— Как у тебя дела? — продолжал вождь.

Неожиданно комиссар улыбнулся, и напряжение тут же спало.

— Джейкоб, поверить не могу, что это ты! Я думал, ты все еще в Англии. Я недавно отправил тебе письмо на старый адрес, на Харланд-роуд!

— Я вернулся, — коротко отозвался Мтеми, по-прежнему на суахили. — В конце концов, разве я не вождь ваганга?

Анна переводила изумленный взгляд с комиссара в форме цвета хаки на вождя, замотанного в кусок ткани. Комиссар тоже рассматривал грязного, полуголого Мтеми.

— Чего ты так вырядился? — спросил он по-английски.

Мтеми широко улыбнулся.

— Я до вчерашнего дня находился на дальнем пастбище. Там водятся мухи це-це. Грязь — хорошая защита от них. Или ты уже забыл?

Комиссар уставился на него, потеряв дар речи.

— О чем ты думаешь? Ты юрист с дипломом Оксфорда!

— Прежде всего, — решительно напомнил ему Мтеми, — я африканский вождь.

Выражение лица комиссара мгновенно стало неприязненным.

— Вожди принадлежат прошлому, как и все примитивное. — Теперь он тоже говорил на суахили, повышая голос так, чтобы его слышали все. — Каждый танзаниец должен выполнять свой долг перед страной. А тебе есть что предложить. Ты должен работать в Дар-эс-Саламе.

Мтеми покачал головой.

— Возможно, я бы разделил твои чувства, если бы вернулся вместе с тобой, когда все только начиналось. Но я наблюдал за происходящим из другой страны. Я не был согласен со всем, что делал Ньерере. — Лицо комиссара окаменело. Он сложил свои огромные черные руки на животе. — Я не считаю, что, двигаясь вперед, мы должны отбросить традиции нашего народа, — продолжал Мтеми. — Мы можем взять лучшее двух миров.

Произнеся эти слова, вождь бросил взгляд на Анну. Его замечание, похоже, касалось не только чиновника, но и ее тоже.

Лучшее двух миров. Эти слова звенели в ушах Анны. «Возможно, именно это имел в виду вождь, — подумала она, — когда предложил миссии вновь открыть больницу в Джермантауне. Христианская больница, обслуживающая деревню, которая придерживается своих традиций, черпая лучшее из двух различных источников. Конечно, у него ничего не выйдет!» Она вспомнила слова Сары: «Они должны выбрать». Но ведь, напомнила себе Анна, первая победа в больнице в доме Кики — это случай с Ндаталой. А ее излечила народная медицина…

Комиссар быстро подошел к Мтеми и заговорил с ним приглушенным голосом, но яростным тоном. Эти африканцы были примерно одного роста. Комиссар, чье тело обтягивали рубашка и брюки, выглядел перекормленным и неловким на фоне худощавого, едва одетого вождя. Через несколько секунд комиссар, хмурясь, отвел взгляд и обратился к зевакам:

— Хочу напомнить вам, что дни вождей сочтены. Наш президент объявил, что, когда старый вождь умирает, ему следует оказать почести, устроив роскошные похороны. На этом — все. Новый вождь не займет его место и не будет вами править.

В толпе раздались гневные выкрики.

— Наш вождь — не старый вождь, — прокричал какой-то воин. — Его правление только началось. Разве это для нас, ваганга, не большая удача?

Его поддержали. Комиссар наблюдал за собравшимися молча, с каменным лицом.

— Но давайте вернемся к текущей проблеме, — вежливо предложил Мтеми.

И комиссар, и доктор настороженно посмотрели на него. Анна поняла: эти двое не знали, как им вести себя с вождем. Этот юрист был темной лошадкой. Его слова были безрассудными и еретическими, но кто знает, какие у него могут быть друзья в высоких — и далеких — кругах?

После длительной дискуссии комиссар заверил всех, что больница в Джермантауне будет восстановлена правительством, вне зависимости от того, сможет ли миссия оказать помощь в этом деле. Временная больница будет функционировать до тех пор, пока не начнет работать новая. Доктор Маршан возьмет на себя поставку лекарств. Это заявление было встречено одобрительным гулом. Комиссар удостоил присутствующих приветственного жеста и повернулся к Анне.

— Я должен в общих чертах сообщить епископу о достигнутом соглашении. — Он рассмеялся. — Подозреваю, он будет не очень рад результату. Но нам какое дело до этого? Его время практически истекло. Следующий глава англиканской церкви в Танзании будет черным.

Чиновники холодно, но вежливо кивнули вождю и направились к автомобилю.

Анна смотрела, как «мерседес» уезжает прочь, а за ним бежит стайка смеющихся детей. Они вскоре перестали пытаться догнать автомобиль и начали бросать в него камни. «Кто-то должен приструнить их», — подумала Анна. Она повернулась, ища Стенли, и увидела, что он разговаривает с вождем. Она не решилась подойти к ним, так как еще не познакомилась с вождем как следует и не знала, допускается ли такая вольность протоколом. Но тут один из помощников попросил ее пройти в палату: была нужна ее консультация.

Когда она наконец освободилась и вышла во двор, вождь уже ушел. На веранде остался один Стенли.