Судьбе вопреки - Луанн Райс Страница 71

Рядом с ней стояла Сэм, потихоньку настраивая свою скрипку. Хотя они не играли на публике уже несколько лет, они провели последние минуты перед выходом на сцену в полном спокойствии. Сэм справлялась с волнением перед концертом тем, что внимательно осматривала и подстраивала свой инструмент. Мариса же в таких случаях искала среди зрителей лица людей, которых знала лучше всего.

Вон сидят ее подруги, попивая вино и наслаждаясь прекрасной музыкой. Энн пришлось сесть со своей семьей, но Мариса знала, что ее сердце было с друзьями, сидящими на одеялах рядом с беседкой. Мариса заметила Ти Джея, облокотившегося на перила.

А прямо перед сценой сидели рядом Патрик и Джесс. Флора растянулась у их ног. Сердце Марисы начало учащенно биться. Она глубоко вдохнула прохладный чистый воздух. Сколько времени она даже и мечтать не могла о таком вечере, как этот! Видеть свою дочь с человеком, которому она доверяла, было больше, чем она позволяла себе в мечтах! Взглянув на свою сестру, натиравшую канифолью смычок, Мариса подумала, что сказала бы Сэм, если бы она призналась ей, что, кажется, влюбилась.

Ансамбль из Ингониша закончил выступление, и зрители дружно зааплодировали. Затем Энн встала с трибуны и прошла на сцену. Мариса подтолкнула Сэм локтем. Она знала, что вот-вот объявят их выход. Энн улыбнулась зрителям, поблагодарила всех за то, что они приехали на фестиваль, а потом повернулась к гостинице.

— У нас в конкурсе особенные участницы, — сказала она. — Это медсестры, родные сестры и мои друзья. Прошу вас, поприветствуйте… — Энн глянула вниз на Джессику, будто ей нужно было напоминание о новом названии — «Летящие ангелы»!

Мариса схватила Сэм за руку, и они вместе побежали по дорожке. Казалось, их скрипки пели на ветру. Сколько раз они уже так бежали, держась за руки? Торопясь куда-то по важному делу — в школу, на концерт, на вечеринку, на свадьбу — вместе, и каждая из них знала, что другая рядом!

Они поднялись на сцену. Сэм посмотрела на Марису, и та кивнула.

— Раз, два, — сказала Сэм, задавая ритм, и они начали играть.

Они обе были одеты в черное. Ковбойские сапожки Сэм были желтыми, а Марисы — бирюзовыми. Они стояли так близко друг к другу, что, когда ветерок растрепал волосы Сэм, несколько прядей попали Марисе на лицо. Она этого почти не заметила. Их смычки двигались в четком согласии, быстро и точно.

Они сыграли джигу, рил [6]и балладу «Через холмы» — их фирменную песню. Когда они начали ее играть, из задних рядов кто-то заулюлюкал от восторга. Марисе хотелось посмотреть, кто это был, — может, старый поклонник еще со времен Балтимора? Но дело в том, что сегодня вечером Мариса играла для двух человек — маленькой девочки, которая всегда владела ее сердцем, и мужчины, сидящего рядом с ней, который смог отогреть ее сердце снова. Аккомпанируя себе, они с Сэм пели дуэтом.

Когда пришло время четвертой песни, Сэм приготовилась начинать, но Мариса опустила смычок. Удивленно и немного сбившись с ритма, Сэм взглянула на сестру.

— Все в порядке? — прошептала она.

— Да, — ответила Мариса.

Ей просто нужно было на секунду посмотреть на небо. Уже темнело, и скоро должны были появиться звезды, похожие на серебряные блестки на темно-синем вельвете. Мариса представила себе, что от звезды к звезде тянутся тонкие нити, соединяя их друг с другом и удерживая все вместе. Она подумала о Лили, мысленно послала ей свою любовь и надежду, пожелала, чтобы та продержалась, пока не прибудет помощь — Патрик, Мариса, Джессика и Сэм. Потом она взглянула на Патрика и свою дочь, сидящих рядом перед сценой.

— Это последняя песня, — сказала она громко, глядя прямо ему в глаза. Он кивнул, и вдруг у нее перехватило дыхание и она испугалась, что не сможет петь.

— Готова? — спросила Сэм, поднеся смычок к струнам.

— Готова, — ответила Мариса. Она отбила такт носком сапога: раз, два, три, четыре…

И сестры запели.

В море шторм поднялся,

И волны были как горы.

А моя лодка

Так далеко от берега,

Что и земли не видно.

Я плыла к тебе,

В моей гонимой штормом лодке,

Позабыв совсем,

Что только любовь

Может спасти девушку

И не дать ей утонуть в одиночестве.

Ты мой спасательный круг,

Ты моя путеводная звезда,

Ты моя тихая гавань, где можно

укрыться в шторм,

Ты мой свет в ночи…

Сестры пели в унисон. Все зрители слушали молча. Может быть, они догадались, что слышат личную песню о любви, а может быть, и нет. Мариса играла на скрипке, неотрывно глядя только на одно лицо в толпе зрителей. Его волосы были рыжими, его глаза — такими голубыми!

Когда песня кончилась, тишина, казалось, оглушала — и вдруг толпа взорвалась громоподобными аплодисментами. Зрители повскакали на ноги и аплодировали стоя. Мариса и Сэм, взявшись за руки, отвесили низкий поклон.

Теперь члены жюри будут совещаться, чтобы выбрать победителя, но Мариса уже почти не думала об этом. Этот вечер уже принес ей все, о чем она мечтала. Не отпуская руки сестры, она спустилась со сцены и оказалась в объятиях Патрика и Джесс.

— Мамочка, это было замечательно! — воскликнула девочка. — А тетя Сэм! Вы точно станете победителями.

— Не знаю, — услышала Мариса слова Сэм. — Мы появились на фестивале только в последний день. Мы темные лошадки.

— Патрик, — прошептала Мариса, обнимая его и глядя прямо в его голубые глаза.

— Ты потрясающе выступила, — произнес он.

— Спасибо. Я очень рада, что тебе понравилось.

— Эта песня — самое прекрасное, что я слышал в жизни…

Мариса смотрела на него не отрываясь. Ей хотелось сказать, что именно благодаря ему эта песня появилась на свет.

Но сейчас у них было кое-что поважнее. Когда Мариса пела эту песню, глядя с холма на магазинчик Лили, зная, что только верность и дружба спасали ее и Джессику в эти последние месяцы, все эти чувства росли ее в душе, как приливная волна.

— Патрик, — сказала она, — нам пора ехать.

— Что ты имеешь в виду?

— В Коннектикут.

— Чтобы помочь Лили и Роуз, — добавила Джессика. — В твоей машине хватит места для нас всех? Для меня, мамы и тети Сэм?

— Конечно, — ответил он, блестя глазами.

— Мы возьмем мою машину. Давайте поедем прямо сейчас, сию минуту, чтобы успеть вовремя, — предложила Мариса.

Патрик поцеловал ее, будто заслоняя от рева толпы и давая понять, что они уже в пути.