В ее сердце акварель - Юлия Климова Страница 7

– Рекламу принесли, да? – выглядывая из ванной, спросила Вика.

Проигнорировав вопрос дочери, Александра Петровна протянула конверт Лесе и с важностью произнесла:

– Иди в комнату и прочти. – И лишь потом ответила дочери: – Письмо от Василия Петровича.

– Какого?

– Дюкова.

Вика возвела глаза к потолку и скрылась за дверью ванной.

Александра Петровна помедлила в коридоре и тоже направилась в комнату. Вещи долго упаковывать не придется: собственно, они уже собраны для переезда. Возможно, поездка пойдет Олесе на пользу: хоть немного отложит ее самостоятельную жизнь… В конце концов, девочка должна испытывать благодарность за финансовую поддержку, которую Дюков оказывал много лет. Но…

Александра Петровна остановилась около круглого стола и приложила ладонь к груди.

«Что-то я туго соображать стала, медленно до меня доходит…»

Несколько остыв, запоздало она смогла оценить случившееся в полной мере: Василий Петрович Дюков, практически не общавшийся с родственниками, ведущий в глуши замкнутый образ жизни, немедленно желает видеть Олесю. И при этом не оставляет ей выбора. За последние девять лет Дюков поинтересовался девочкой только три раза, и вопросов у него было мало: сколько ей лет и какое у нее здоровье? И еще вроде был вопрос: по-прежнему ли она рыжая? И все. А теперь получается, что именно ее, Олесю, чудаковатый затворник зовет к себе в гости. Зачем? Возможно, желает убедиться, что деньги потрачены не зря…

«Нашел, в ком сомневаться. Во мне! – мысленно возмутилась Александра Петровна и чуть не топнула ногой. – Ему нужны доказательства? Он их получит!»

Или… Дюков наконец-то понял: самая обыкновенная старость приходит ко всем, а стакан воды должен принести именно близкий человек… Но было бы честно, если бы свое состояние Василий разделил между всеми родственными детьми, раз своих у него нет. Вика, Олеся, Ромка и Ира (Антонина бы, безусловно, обрадовалась) и… Александра Петровна остановила себя. Ей вспомнился ворчливый, скрипучий голос Дюкова, недовольный тон, раздражение, сквозившее почти в каждом слове, отрывистые фразы, нетерпение по отношению к другим.

«Если бы я не была мудрой женщиной, то посчитала бы, что Василий искренне ненавидит жизнь, человечество, а также землю и воду, но нельзя же поддаваться сплетням и скоропалительным суждениям. Он содержал Олесю, а значит, ему не чужды доброта и сострадание. Одиноким людям всегда трудно, и наш долг помочь им. Как говорится, старость – не радость». Александра Петровна осталась довольна собой, нервы улеглись, и происходящее показалось не таким уж странным.

– Тетя Саша, но зачем мне ехать и почему сегодня? – раздался удивленный голос Леси.

Александра Петровна протянула руку, взяла письмо, перечитала его, тщательно сложила и вместе с очками отправила в карман. Сопротивление бесполезно, долг Олеси – выполнить желание Дюкова. Этот момент – важный и принципиальный.

Неутомимая энергия забурлила в груди Александры Петровны с новой силой, щеки вспыхнули, на лбу собрались короткие тонкие морщины.

– Ты должна поехать, и лишние разговоры ни к чему. Погостишь и вернешься. Не забывай, чем ты обязана этому человеку.

– Но мы не знакомы.

– Самое время познакомиться. Ты собираешься поблагодарить Василия Петровича за то, что он для тебя сделал, или нет?

– Собираюсь, – кивнула Леся, слабо представляя эту картину. Ее воображения, художественного таланта, вдохновения не хватило, чтобы нарисовать Василия Петровича Дюкова и рядом – себя. Краски смешались и потекли пестрой рекой в сторону высоченных гор, окруженных непроходимыми лесами. – А где находится станция Утятино?

– Не так уж и далеко от Москвы, у меня где-то записано…

Александра Петровна деловито устремилась к трельяжу, а Леся посмотрела на часы, прикидывая, успеет ли дотащить свое небольшое имущество до квартиры. И все же не верилось. Письмо… Оно будто с неба свалилось и вмиг перечеркнуло мечты и планы. Почему курьер не опоздал хотя бы на пять минут?..

– Тетя Саша, а вы не могли бы позвонить Василию Петровичу? Я бы поехала к нему позже, дня через два. Ну какая разница… – Надежда имела право на жизнь, и пока не следовало падать духом. Леся обернулась на чемодан, оставшийся в коридоре, и нарочно, подталкивая хорошее вперед, а плохое отодвигая в сторону, представила, как открывает его и кладет вещи не на полки шкафа тети Саши, а на свои. – Позвоните, пожалуйста, – попросила она уже твердо.

«Упрямая, как… как…» – вспыхнуло в голове Александры Петровны, но подходящего сравнения не нашлось. Не сомневаясь в отрицательном результате, она взяла мобильный телефон и набрала нужный номер. Олеся должна слушаться ее с первого раза. Подумаешь, выросла, подумаешь, самостоятельной стала, но мозги-то еще набекрень! А дальше вообще непонятно как пойдет: замуж захочет и совета доброго не услышит, а разве в восемнадцать лет хорошего мужчину от плохого отличишь?

– Недоступен, – через несколько секунд победно объявила Александра Петровна, многозначительно приподнимая правую бровь. – Хочу напомнить, что в пять часов тебя будет ждать машина…

– Я успею, – перебила Леся и совершенно спокойно направилась к двери.

– Ты куда?! – выдохнула Александра Петровна.

– Перетащу вещи, а потом отправлюсь в Утятино. Я быстро. Три раза туда, три раза обратно и на электричку. Вы, пожалуйста, напишите подробно, как добраться до станции… – Леся подхватила чемодан, выпрямилась и миролюбиво добавила: – Вы же сами сказали, что это недалеко от Москвы.

Александра Петровна возмущенно всплеснула руками, однако в ответ последовал лишь щелчок дверного замка.

– Упрямая, как… как… Дюков! – с чувством произнесла Александра Петровна и поразилась подобному сравнению.

Но спокойствие Лесе далось нелегко: и сердце сбилось с привычного ритма, и дрогнули коленки, и чемодан показался тяжелее штанги. Бегство – в данном случае это единственный способ превратить мечту в реальность (счет идет на минуты, не на часы).

Дверцы лифта закрылись, Леся прислонилась спиной к металлической стенке и склонила голову набок; она едет в будущее, и ничего страшного, что предстоит еще одно путешествие к дальнему родственнику. Душа и тело закалены Сергеем Сергеевичем, Антониной, дядей Андреем, тетей Машей, Кириллом Германовичем и другими. Она – Олеся Сотникова, известная лягушка-путешественница. А спорить с Александрой Петровной нельзя: затянет в свой омут – не выберешься.

* * *

Хвала электричкам, вокзалам, горячему кофе в картонных стаканчиках, бутербродам, пирожкам, коротким юбкам, позволяющим насладиться стройными ножками, и долгожданным наличным. Глеб потянулся, зевнул во весь рот, благодарно похлопал банкомат «по плечу» и сунул деньги в задний карман джинсов. Хорошо, когда не нужно усиленно вспоминать пин-код (потому что эти четыре цифры – год твоего рождения), когда в воздухе витает аромат свободы, кругом до боли знакомые грешники, а душа поет: «Тутс, тутс, тутс, пара-тутс, тутс, тутс». Не выдать ли чечетку прямо здесь, на вокзале?!