Лунные танцы - Наталья Воронцова Страница 7

Станислав печально посмотрел в круглые, глуповатые глаза Леночки, самоуверенные и немного нахальные, и решил про себя, что этого так не оставит. Но, как это обычно бывает, накатила волна неотложных дел, заниматься отбором помощников было катастрофически некогда, а протеже Петрина довольно быстро освоилась с мини-АТС и другой офисной техникой. Уже к обеду она с таким заправским видом приносила Вознесенскому бумаги и посылала по телефону не вовремя звонивших, что казалось — она работает тут всю жизнь.

Главная проблема Вознесенского заключалась в том, что буквально на той же неделе, когда неожиданно уволилась Людмила, у него были запланированы важные переговоры, для подготовки и проведения которых переводчик-синхронист нужен был позарез! Станислав озадачил, конечно, кадры, но пускать ситуацию на самотек после случая с Леночкой все-таки побоялся. Вечером ему пришла светлая мысль позвонить давнему знакомому Маргариты Ивановны — проректору по учебной работе института иностранных языков Анатолию Бодрову. Тот был очень рад услышать Станислава и пообещал прислать нескольких человек на следующий же день.

И действительно, утром Вознесенский появился на работе, а его уже ждали в приемной трое: две дамы, одна постарше, другая — помоложе, и совсем юная девушка. Дамы оказались преподавательницами синхронного перевода, лучшими в институте, как они отрекомендовались. Первая с самого начала произвела на Стаса отталкивающее впечатление. Она томно закатывала до ушей подведенные глаза, говорила вполголоса, вполне недвусмысленно покачивала ножкой в ажурном чулке. Вдобавок она кокетливо спросила, можно ли ей закурить, и, явно не ожидая отказа, достала из леопардовой сумочки длинные дамские сигареты. А Станислав просто не выносил, когда на работе с ним начинали заигрывать. Это особенно обострилось после того, что он узнал о Людмиле. Во-вторых, он терпеть не мог, когда рядом с ним кто-то курил. Исключение делалось только для Свенцицкой в моменты ее редких приездов, да и то через силу. В общем, не возникло у Вознесенского контакта с этой дамочкой. Уходила она неохотно, как будто еще на что-то надеясь, жадно сверля его густо накрашенными глазами. Но шансов у нее не было, и она это прекрасно поняла.

Второй синхронистке, Софье Павловне, было уже хорошо за пятьдесят, она вела себя открыто и просто, рассказала, с кем из советских руководителей в какое время работала и на каких важных встречах ей довелось переводить. Выслушав преподавательницу, Вознесенский удовлетворенно пожал ее маленькую сухую руку и попросил подъехать на следующий день с утра в офис, для того чтобы начать готовиться к встрече. Уходя, Софья Павловна обернулась:

— Там еще сидит моя лучшая студентка, Лерочка. Поговорите с ней, пожалуйста. Она очень толковая. Анатолий Борисович велел ее вам рекомендовать. И у нас в вузе, как везде, проблемы с трудоустройством студентов… Не хочется, чтобы хорошие кадры пропадали.

— Хорошо, зовите. — Из уважения к Бодрову Вознесенский не смог отказать, хотя времени на собеседования уже не было.

— Здравствуйте! — В кабинет к Станиславу заглянуло юное смущенное создание. — Можно войти?

— Входите, только побыстрее. Вы кто? — Девушка вошла и робко присела на краешек стула, с удивлением озираясь. Видно было, что кабинет ее просто поразил. Почему-то Вознесенскому это было приятно. Рабочий кабинет был гордостью Станислава. Когда-то они занимали его вдвоем с Маргаритой Ивановной, а теперь он работал здесь один. Светлый, овальный, просторный, этот кабинет с окнами во всю стену был очень комфортным. «Овальный кабинет в нашем Белом доме» — так и именовали его сотрудники. На стенах висели работы модных художников. «Минимум мебели — максимум пространства!» — был девиз интерьерных решений Меер. Входящие не сразу замечали притаившийся в глубине массивный шкаф с ценными подарками различных VIP-персон, мягкий уголок для переговоров с низким журнальным столиком. Зато необычной изогнутой формы переговорный стол моментально замечали все.

— А почему у вас в кабинете нет цветов? — неожиданно спросила девушка.

— Цветов? Каких цветов? — Вознесенский оторопел. Он никогда не задумывался, почему у него в кабинете нет цветов. Растерянно оглядевшись, Станислав исподлобья посмотрел на девушку.

— Обыкновенных, живых. Они бы очень украсили интерьер…

Станислав не нашелся, что ответить. Когда-то, во времена Маргариты Ивановны, в кабинете было много цветов, но после ее ухода они все куда-то постепенно исчезли. Куда, кстати? Он никогда не задумывался над этим. Но еще не хватало обсуждать отсутствие цветов в его кабинете с какой-то студенткой, когда дел пруд пруди.

— У меня очень мало времени, — сказал он строго и посмотрел на часы, — вы, собственно, кто? И зачем пришли?

Вознесенский сделал суровое лицо и начал демонстративно собирать бумаги в папку, всем своим видом показывая, насколько он занят. Девушка смутилась на мгновение и покраснела. Это было очень мило.

— Ах, извините, — произнесла она, поправляя волосы, — я понимаю. Буду краткой. Я заканчиваю пятый курс в институте иностранных языков. У меня скоро сессия и защита. Специализируюсь на синхроне. Могу выходить на работу хоть сегодня и работать сколько нужно — учебный курс закончен, только потом надо будет несколько раз отлучиться на экзамены. Основной язык у меня английский, но перевожу еще с немецкого, а по-французски могу объясниться. Я уже работала с рекламными агентствами, с ЮНЕСКО, переводила на разных деловых встречах… Я всегда мечтала работать в такой крупной и известной структуре, как ваша.

Пока девчушка быстро-быстро это все выпаливала, Вознесенский сидел в кресле и разглядывал ее. Так, ничего особенного. Невысокая брюнеточка, хрупкая и подвижная, с забавными ямочками на щеках и огромными черными глазами.

— Как тебя зовут? — Вознесенский внутренне смутился, что неожиданно для себя перешел на «ты». Обычно в трудовом коллективе он себе этого не позволял. Ни с кем, кроме Петрина, который как-то сразу сам вынудил его это сделать. Он вообще со всеми был на «ты».

— Валерия Николаева. — Она даже ничего не заметила.

— А это была твоя преподавательница? — Вознесенский кивнул в сторону двери. — Она очень хорошо о тебе отзывалась.

Девушка снова слегка покраснела и утвердительно качнула головой. Станислав взглянул на часы и заторопился:

— Ладно, Валерия Николаева, приходи завтра, посмотрим, что ты умеешь. Скажи секретарю, чтобы она заказала на тебя и твою преподавательницу пропуск.

— Спасибо большое, Станислав Георгиевич! Я обязательно приду завтра. — Глаза девчушки засияли, она проворно вскочила с кресла, вновь смутилась и уже серьезно сказала: — До свидания, Станислав Георгиевич.

Станислав моментально забыл о Валерии, как только за ней закрылась дверь, но хорошее настроение не покидало его весь день.

На следующий день Вознесенскому доложили из международного отдела, что Софья Павловна и Лера подробно изучили все документы для встречи с англичанами и срыва переговоров быть не должно. Вечером синхронистки вместе с Вознесенским на двух машинах отправились в аэропорт, чтобы встретить английских партнеров. Все прошло просто блестяще. Ужин в роскошном московском ресторане с цыганами, водкой и красной икрой произвел на гостей впечатление. Переводчицы развлекали английских партнеров рассказами о Москве и России. Голос Леры звенел как колокольчик, англичане довольно гудели.