Помиримся... у алтаря? - Энни Уэст Страница 7

– Мы здесь не для того, чтобы обсуждать меня. – Он посмотрел Равенне в глаза, и она стойко выдержала его взгляд.

Лучше выглядеть наглой, чем показать хотя бы намек на сомнение. И все же внутри она дрожала, как желе. Прошедшие дни сделали свое дело, когда она увидела, как горе опустошило и раздавило ее мать. Равенна отправила ее отдыхать, подальше от квартиры, в которой она жила с Пирсом. Она предложила матери свою помощь в упаковке вещей и взялась поговорить с арендодателем, но даже такие простые задачи были настоящей проверкой на выносливость для Равенны, а теперь еще это…

– Мы здесь, чтобы обсудить мои деньги. – Пальцы Джонаса сильнее сомкнулись вокруг ее запястья. – Деньги, украденные с моего счета.

Равенна поежилась от его безжалостного тона. Каким же будет наказание?

Джонас почувствовал, как ее рука задергалась в его ладони. Признак вины или доказательство того, что она лгала ему?

Ее янтарные глаза казались просто огромными на тонком бледном лице, что придавало ей какую-то хрупкость, несмотря на довольно-таки воинственный вид. Джонас был недостаточно сентиментальным, чтобы чья-то внешность повлияла на его решение. Тем не менее он колебался.

Ему не хотелось верить в виновность Равенны. Гораздо легче было поверить, что эту аферу организовала хищница Сильвия. После многих лет жесточайшего контроля над собственными эмоциями он практически наслаждался всплеском ярости, которую вызывала в нем любовница отца.

Но больше всего Джонаса беспокоило то, что он не хотел верить в виновность Равенны, потому что помнил ее искренность и честность много лет назад. Джонас поджал губы. Кто бы мог подумать, что у него до сих пор могут оставаться иллюзии, которые ему не хочется рушить? Он слишком долго вращался в беспощадном мире бизнеса, чтобы верить в человеческую честность.

– Значит, это ты подписала чеки?

И снова он ощутил, как напряглась ее рука. Он ладонью почувствовал, как участился ее пульс, и ему захотелось нежно провести пальцами по ее запястью, но он тут же оттолкнул от себя эту мысль.

Она молча кивнула.

– Как ты получила доступ к чековой книжке? Ты жила с Пирсом и Сильвией?

– Нет. – Взгляд Равенны метнулся в сторону, и инстинкт подсказал Джонасу, что она что-то скрывает. – Но я часто к ним приезжала. Мы с мамой всегда были близки.

Это, по крайней мере, было правдой. Он вспомнил, какой несчастной была Равенна в подростковом возрасте, но не только из-за ненависти к школе и злобным девчонкам, превращавшим ее жизнь в ад. Она не хотела разочаровывать свою мать.

– Ты делаешь мне больно!

Джонас ослабил хватку, но не отпустил ее. Он был полон решимости разобраться во всем.

– Зачем тебе понадобились деньги?

Равенна удивленно изогнула одну бровь и наклонила голову, внимательно рассматривая Джонаса.

– Ты что, шутишь?

В ее голосе была та беспечная скука, которую он так часто слышал из уст богатых молодых женщин, не проработавших в своей жизни ни дня. Вот только в ее голосе чувствовалась какая-то фальшь.

Джонас притянул ее ближе к себе, пока их тела не соприкоснулись. Он почувствовал, как напряглась Равенна. Хорошо! Ему хотелось вывести ее из равновесия.

– Надо же девушке на что-то жить! – На этот раз в ее голосе звучало что-то похожее на отчаяние. – У меня были… расходы.

– Какие расходы? Даже покупки в лучших парижских домах моды не могут потянуть на эту сумму.

– Ну, много всего. – Ее взгляд скользнул в сторону.

– Наркотики?

Равенна покачала головой, а потом пожала плечами:

– Долги.

– Азартные игры?

– Что за допрос? Я же призналась, что взяла твои деньги! Это все, что имеет значение. – Она посмотрела ему в глаза, и горячая волна прошла сквозь тело Джонаса. Это ошеломило его.

Как мог один простой взгляд так повлиять на него? И ведь это было отнюдь не горячее приглашение, а угрюмый, воинственный взгляд, который чертовски раздражал его. И все же он чувствовал жар внизу живота, наклоняясь к ней ближе и вдыхая тонкий аромат корицы, исходивший от Равенны.

Этого просто не может быть!

Он просто отказывается чувствовать что-то по отношению к женщине, которая обокрала его! Тем более что это дочь Сильвии Руджеро. Эта мысль отрезвила его получше холодного душа.

– Зачем тебе красть, если Пирс с удовольствием потакал любым капризам такой молодой и привлекательной женщины, как ты? – Он намеренно выбирал каждое слово. – Уверен, он ни в чем тебе не отказывал.

– Ты просто извращенец. Пирс был с моей матерью, и он никогда не испытывал ко мне никакого интереса, – с отвращением проговорила она.

– Насколько я помню, разница в возрасте никогда его не смущала.

Равенна дернула руку, чтобы высвободиться, но Джонас не играл: свободной рукой он притянул ее к себе за талию. Он уверял самого себя, что сделал это только для того, чтобы успокоить ее. И это сработало. Сдавленно вздохнув, Равенна замерла.

– Судишь по себе, Джонас? В ее голосе звучала явная насмешка.

Он едва сдержался, чтобы не ответить на колкость. В отличие от отца он никогда не был падок на красивые мордашки. Конечно, он ценил женскую красоту, но всегда был верен женщинам, с которыми его связывали отношения.

Когда он женится, то не станет заводить интрижки на стороне, не будет никаких шушуканий и сплетен за спиной, понимающих взглядов, смущающих его семью. Он никому не причинит той боли, от которой по вине Пирса страдала его мать.

Джонас пристально посмотрел на женщину, сумевшую надавить на те эмоции, которые он старательно прятал в течение многих лет. За одну короткую стычку она смогла пробить брешь в его самоконтроле.

Он хотел заставить ее замолчать, вонзиться своими губами в эти губы, выпустить гнев с помощью страсти и этой трепещущей в его руках женщины.

Она так остро реагировала на его прикосновения, несмотря на воинственный взгляд, что это превращало его шальную мысль в чертовски заманчивую идею. Равенна может ненавидеть его за то, что он заставил ее посмотреть правде в глаза, но она явно испытывала к нему не только ненависть.

– Я выбираю женщин очень тщательно, Равенна, – проговорил он низким голосом. И я никогда не возьму то, что женщина не предлагает мне по собственному желанию.

Он с удовольствием прочел понимание в ее глазах, заметил, как участилось ее дыхание, как залил щеки румянец, как она провела кончиком языка по нижней губе. Явные признаки сексуального возбуждения.

– Правда? – Ее дрогнувший голос не обманул его. – Тогда запомни хорошенько: я ничего тебе не предлагаю!

Джонас боролся с желанием поцеловать ее, когда вдруг осознал, что сам едва не попал под чары женщин Руджеро.