Белокурый красавец из далекой страны - Мария Тахирова Страница 7

– Так, успокойся. Возьми себя в руки. Ты пока не замуж выходишь. Потом он вернется в Эмираты, так?

– Наверное. Я даже не спросила. Ну раз Ахмед здесь в отпуске, значит, так.

– Главное – ничего не бойся. Сколько будет длиться помолвка?

– Не знаю. Но точно больше года. Ах, Линда, я совсем ничего не знаю!

– Успокойся. В любом случае впереди много времени. Никто тебя против воли замуж не выдает, слышишь?

– Ты не слышала, как отец говорит об Ахмеде. Если я откажусь от свадьбы, он мне не простит. Линда, все так сложно…

– Все очень просто. Главное, что у тебя много времени на размышления. И еще – не забывай, что есть выбор. Родители никуда не денутся, на то они и родители. Не захочешь выходить замуж – разорвешь помолвку, и все. Такое случается сплошь и рядом.

– Ты думаешь? – спросила Мона неуверенно.

– Я не думаю, я знаю. Ты нервничаешь, но это скоро пройдет.

Несколько минут они сидели в молчании.

– Спасибо, – сказала Мона. – Что бы я без тебя делала? Дома я уже боюсь заикаться о своих сомнениях. Они не понимают, откуда такие мысли.

– Не думай об этом сейчас, – посоветовала Линда. – Пусть будет помолвка. А дальше ты сама решишь, выходить за него замуж или нет.

Следующие дни Мона послушно играла роль счастливой невесты. Она не возражала против платья, найденного матерью, не принимала участия в выборе места торжества и почти не глядя покупала золото. Отец был так доволен, что решил отметить помолвку в кафе – по традиции все затраты на это мероприятие ложились на семью невесты.

– Надо показать Ахмеду, что мы не нищие, – отмахнулся он на возражения жены.

Моне было все равно. В их деревне помолвки обычно отмечали на улице, и ей совершенно не хотелось лишнего пафоса, но спорить с отцом она не решилась. Все эти дни ее постоянно окружали люди – к вечеру Моне хотелось запереться в комнате и хоть немного побыть одной, тем более что деталями предстоящей помолвки она совершенно не интересовалась. С каждым днем Мона все больше чувствовала себя вовлеченной в какой-то гигантский водоворот – не имея сил сопротивляться, девушка решила отдаться на волю течения и вынести все, что уготовано ей судьбой.

Настал день торжества. В доме с утра толпились люди; мать смахивала слезы, Сумайя развлекала гостей. Мона, одетая в пышное розовое платье и впервые в жизни буквально обвешанная золотом, вежливо улыбалась и односложно отвечала на поздравления гостей. Вечером она послушно отсидела несколько часов в кафе; оглушающая музыка и постоянные поздравления знакомых и малознакомых людей отвлекали ее от неприятных мыслей. Ахмед был рядом, и молодые люди весь вечер украдкой поглядывали друг на друга.

Ночью у Моны едва хватило сил раздеться и лечь в кровать; она чувствовала себя абсолютно разбитой.

– Ты теперь невеста, – возбужденно шептала Сумайя. – Каково это?

– Не знаю, – лениво отвечала Мона, мечтая, чтобы ее оставили в покое.

– Разве ты не счастлива?

– Я не чувствую ничего, кроме усталости, – честно призналась Мона, проваливаясь в сон.

После помолвки Ахмед несколько раз приходил к ним в дом; два раза он приглашал ее на прогулку по городу. Мона по-прежнему стеснялась и робела в его присутствии – жених, как ей казалось, чувствовал то же самое. После помолвки они могли общаться более свободно; это как бы оправдывало их общение в глазах окружающих, но не снимало напряженности между молодыми.

Мона неизменно продумывала список тем для разговора, и иногда у них получалась довольно связная беседа; порой они подолгу молчали, думая каждый о своем. Мона гнала от себя мысли о том, что скоро ей предстоит стать женой этого человека и провести с ним остаток своих дней, между тем она решительно не могла придумать причину для разрыва помолвки. Родители разве что не молились на Ахмеда, подруги завидовали, соседи обсуждали – и все в один голос твердили, что ей страшно повезло. Умом Мона и сама понимала, что Ахмед – хорошая партия для такой девушки, как она. Будь он женихом любой ее подруги, Мона сама советовала бы ей не упускать столь удачного шанса; вот только Ахмед был ее собственным женихом, и вопреки доводам разума она не ощущала ничего похожего на любовь к этому человеку.

– Я его полюблю, обязательно полюблю, – шептала Мона, словно заклинание.

– У твоего жениха только один недостаток – его мать. Чую, хлебнешь ты с ней горя, – вынесла вердикт тетя Ханум, которую в семье очень уважали. – Но ничего. Жить вы будете отдельно… родишь ребенка, и все наладится.

Прошло три недели после помолвки, и Ахмед уехал в Дубай. Новоиспеченная невеста совершенно не страдала от предстоящей разлуки, в глубине души она надеялась, что время и расстояние расставят все по своим местам. Ей же предстояли выпускные экзамены, и Мона с головой окунулась в учебу.

Ахмед каждый день присылал дежурную эсэмэс, на которую она вежливо отвечала; иногда они разговаривали по телефону. В отличие от большинства своих подруг, Мона не была большой любительницей болтать по мобильному; кроме того, у них по-прежнему было мало тем для беседы, и общение ограничивалось дежурными фразами. Так продолжалось полгода; выпускные экзамены остались позади, Мона закончила школу и осела дома.

Летом жених снова приехал в Каир. К этому моменту она уже свыклась с мыслью о том, что свадьба неизбежна, и относилась к этому вполне спокойно. До окончания школы Мона надеялась, что отец все же даст согласие на ее обучение в университете, но он твердо стоял на своем. Муж Линды пытался повлиять на своего дядю, но безуспешно – и Моне пришлось смириться. Постепенно ей стало казаться, что замужество с Амхедом – не столь уж плохая идея. По крайней мере, у нее будет свой дом, муж, ребенок; возможно, Ахмед даже увезет ее в Дубай. По сравнению с унылой жизнью в отчем доме этот вариант был не так уж плох.

С приездом Ахмеда они снова стали встречаться – жених запросто приходил к Моне и был обласкан ее родителями, она на правах невесты бывала у него дома. Будущая свекровь относилась к девушке довольно прохладно, но держалась вежливо. Ахмед искал квартиру и скоро нашел подходящий вариант; Мону смутила лишь ее близость к жилищу свекрови.

«У мамы никого нет, кроме меня, – объяснил Ахмед. – А мы и так редко видимся. Надеюсь, вы подружитесь».

Мона в ответ лишь кивнула. Она предпочла бы жить подальше, но не могла найти подходящих аргументов.

Ахмед по-прежнему не вызывал в ней никаких бурных эмоций, но она стала испытывать к нему некоторую благодарность. Все говорили, что Моне чрезвычайно повезло – такие женихи на дороге не валяются, а он выбрал ее, обычную девушку из небогатой провинциальной семьи. Одна квартира чего стоит! Ни у кого из ее подруг не было такого обеспеченного жениха.

– Если ты вдруг передумаешь выходить за него замуж, я постараюсь заинтересовать твоего Ахмеда, – полушутя говорили ей подруги, завистливо разглядывая фотографии их будущего семейного гнезда.