Пёс, соединяющий сердца - Маргарита Южина Страница 7

Людмила прислушалась – из кухни доносилось аппетитное чавканье. Она тихонько заглянула на кухню – ее питомец увлеченно ел кашу, ни на кого не обращая внимания. Вот интересно, как неприятно смотреть, когда чавкает человек и насколько уморительное зрелище, когда это делает собака. Пес подошел к поглощению пищи со всей ответственностью. Даже глаза прищурил.

– Лена, – шепотом проговорила Людмила в трубку. – Он ест… Я отошла, а он ест. Я уже поняла, что он меня боится. Я не буду ему мешать… А когда его выводить? Ему же… у него же нужды какие-то там имеются, лапу задрать или еще чего… Хорошо… Хорошо.

Лена быстренько проконсультировала Людмилу о том, как себя вести с собакой в первое время, и пообещала сегодня же приехать. Новоявленная собачница передохнула и смиренно уселась на диван. Ничего, если песик ее боится, она и здесь посидит, пусть он поест…

Неизвестно, сколько времени прошло, но Мишка решил, что в доме никого нет, и осторожно вошел в комнату. На диване, выпрямив спину, положив руки на колени, восседала Людмила.

Видимо, пес удивился. Он сначала уставился на новую хозяйку, потом склонил голову на левый бок, на правый и неуверенно вильнул хвостом.

– Нет, если ты не поел еще, то я подожду, – пожала затекшим плечом Людмила. – Мне ж торопиться некуда, а ты… может быть, тебя еще и голодом морили?

Собака, выгнув спину, прижав уши, подошла к женщине и забила хвостом.

– Ты… это ты спасибо говоришь? – тихо спросила Людмила. – Ты выпрямись, чего ты весь… скукожился? Я тебя… я тебе за ушком почешу, вот чего.

Она осторожно почесала ему за ушком, потом погладила спинку, шею. Собака понемногу оттаивала. Она даже плюхнулась на пол и подставила живот для поглаживания.

– Вот надо же… и бьют вас, и собаками травят, а вы все равно людям верите… – вздохнула Людмила. – А знаешь чего? Я тебе ведь игрушки еще купила! Ну не купила, мне просто дали. Даже не дали, а специально подарили для тебя! Пойдем, покажу!

Она достала из пакета игрушки, которые ей передала девушка-продавец, и разложила перед собакой. Песик уже не боялся Людмилы, но на игрушки смотрел с недоумением. Осторожно их понюхал и отошел.

– Ты не умеешь играть? – догадалась Людмила. – Давай я тебя научу. Смотри, вот берешь этого бегемота в зубы и… смотри, так его! Вот так его!

Для полной наглядности Людмила сама схватила бегемота в рот и попыталась с точностью произвести все собачьи движения. Мишка смотрел внимательно, потом вдруг тявкнул и начал прыгать вокруг Людмилы.

– Ага, понял, да? А теперь давай сам!

Она бросила резинового бегемота, но Мишкин интерес тут же угас.

– Чего? Не научился еще? Давай учиться…

Они носились по комнате – Людмила на четвереньках, с бегемотом в зубах, а рядом припрыгивал и заливисто лаял песик.

– М-да, а у вас не скучно, – раздался с порога голос.

Людмила выпрямилась. В комнате стояли Рома с Леной и едва сдерживали смех.

– Так это я собачку играть учу… не умеет она… он, – смущенно поднялась Людмила. – А вы проходите. Мишка! Миша! Это мои дети, познакомься.

Мишка снова спрятался, но теперь не испуганно, а скорее для порядка.

– Ой, какой он хоёсынький, – сразу же засюсюкала Лена. – Беленький какой, славненький…

– А был серый, я его недавно помыла, – гордо сообщила Людмила.

– Зачем? – с укоризной взглянула на нее Лена. – Собака и без того перенесла стресс, новый дом, новый хозяин, а вы ее…

– Это он, Мишка, – поправила Людмила. – А от нового хозяина он не стрессует уже. Потому что старый на него большого пса травил. Да я вам сейчас все расскажу, пойдемте, чаю попьем.

– Пойдем, мам, – согласился сын. – Только ты сначала… умойся.

– А чего это? – не поняла мать. – Брезгуешь, что с собакой играла? Так я умоюсь, конечно, но… Ты б еще после этого ванну мне предложил принять! Какой ты у меня, Роман, бессердечный, оказывается! Вот не думала я, что…

– Мам, куда тебя несет? – усмехнулся сын. – Не брезгую я, только…

– Вы в зеркало посмотритесь, – тихонько посоветовала Лена.

Людмила направилась к зеркалу. Возле рта у нее откуда-то возникла чернота. Прямо как будто она землю пригоршнями ела.

– Ой, что это? – перепугалась женщина. – Надо же… помаду не ту купила, что ли? Так я помадой-то…

– Это вы от бегемота покрасились, – кивнула на игрушку Лена. – Он темно-серый, почти черный, а вы его в рот…

– Вот заразы! – прищурилась Людмила. – Такую пакость людям в зубы… собакам в зубы суют! Это еще хорошо, что я этого бегемота таскала, а если б Мишка?

Рома и Лена переглянулись.

– Ну все, – вздохнул сын. – Пропала мать.

– Да, – улыбнулась Лена. – Похоже, мы ее потеряли. Теперь в голове только собачки, косточки, кофточки для любимчика…

– А я, Лен, мечтал замуж ее выдать, – покачал головой сын.

– А я вас просила – родите мне внуков! – слабо отбивалась Людмила. – Так вам все некогда, вот и… А про замужество чтобы я не слышала! Попадется такой вот, как у Мишки бывший хозяин! Давайте я вам все по порядку расскажу. Садитесь за стол.

Лена посмотрела на часы.

– Нет, поедемте в больницу, – вдруг заявила она. – Вам обязательно нужно сначала в больницу. Мы еще как раз успеем.

Людмила гордо вытянула шею.

– Вот не думала я, дети мои, что спасти собачку от издевательств – это признак слабоумия! Я считаю себя вполне…

– Мама, в ветеринарку, – прервал ее напыщенный диалог Роман. – Может быть, Мишка чем-нибудь болен и ему нужна помощь.

– Да и от глистов его протравить нужно. И от блох, – тараторила Лена. – А про сумасшествие… Ой, вы же знаете, тетя Люда, я давно уже с ума сошла. Собирайтесь. Мишенька, сейчас поедем в больничку, сейчас нам тетя даст вкусные витаминчики… А где у Мишеньки ошейник? Кстати, тетя Люда, с ними нельзя сюсюкать, они от этого на шею садятся… Мишута, а где у нас поводочек?

Поздно вечером Людмила переписывалась со своими интернет-подружками, а у ее ног клубком лежал Мишка и спокойно дремал.

– Перестал бояться, – довольно улыбалась Людмила. – Мы с тобой славно будем жить… Завтра вот на работу вместе пойдем, ты весь день бегать там будешь. Но на поводке. Не обижайся, Михаил, только на поводке. У нас там знаешь сколько больших собак носится! Знаешь, как они кусаются? У них такие зубы! Хотя… Ты знаешь…

Сейчас с ней переписывались Дашенька и Вика. Обе дамы были одиноки, обеим было чуть за пятьдесят, только Дашенька одна тянула пятерых детей, а Вика тянула пятерых родственников. Дашеньку уже давно обеспечивали взрослые и весьма успешные сыновья и дочки, а вот мужья ее не обеспечивали никогда. Поэтому к мужчинам у нее было негативное отношение. Вика же умудрилась так и не выйти замуж, сидела с утра до позднего вечера на работе, приходила и кормила троих престарелых тетушек, маменьку и сестрицу, которая в свои шестьдесят затесалась в старые девы. Ни одна из женщин этого рода официально не была замужем, а многие даже и не познали мужского поцелуя на своих губах, оттого в их роду мужчины считались презренным недоразумением природы.