Взгляд со второго этажа - Евгений Щуров Страница 7

Каждый твой приезд, каждое свидание — Праздник не любви, точка расставания. Встречи не отмечены в памяти встревоженной, Мы с тобой замечены парой ненадёжною. Пролетели искрою чувства несерьёзные: Расставанье быстрое, расставанье слёзное… По судьбе затоптанной, мною же придуманной, Ты ушла тихонечко. Самое разумное!..

Аплодисменты. Мне понравились стихи. Я налила себе ещё вина, взяла сыр.

– А это наш эпизодический персонаж. Не профессионал. Приходит часто, но больше бухает и болтает на вечеринках. Но когда приходит со стихами – всегда фурор! – говорил Костя, наливая себе вина.

– Мне понравилось, – подтвердила я.

– Слушайте дальше! Наверняка он сейчас ещё какой шедевр выдаст. Публике нравится. Даже профессионалам.

Но следующие стихи мне по душе не пришлись. Никто не подходил ко мне знакомиться, Костя тоже никого не представлял. Становилось скучно, голова разболелась ещё больше. Прошло, казалось, часа полтора, на самом деле – тридцать минут.

Что-то там Ванечка делает сейчас? Попыталась представить, но не получалось. А вдруг он сейчас с женщиной? Я быстро отогнала от себя эту ненавистную мысль: кто-то может отобрать моего сынулечку у меня? Не отдам!

На этой ноте настроения я попросила Костю вызвать такси. Он был искренне удивлён.

– Вы уже собираетесь уходить?

– Мне очень интересно, но голова разболелась, да и вообще, Вероника так внезапно позвонила, что я не сумела настроиться, – оправдывалась я.

– Ну хорошо, сейчас вызову. Подождите в комнате отдыха.

Константин повёл меня в другой конец коридора и пропустил в одну из комнат. Там стояли пара диванов, столик с напитками, опять же, и телевизор.

– Константин, не говорите Веронике ничего, пусть веселится, – попросила я.

– Договорились. Я сейчас.

Я расположилась на шикарном диване, включила телевизор. Пощёлкала пультом. Голова была занята смешанными мыслями о Ванечке, Семёне, будущем. Пока есть сын, мне скучно не будет. Я понимала, что несколько затянула с осознанием самостоятельности сына, но ничего уже не могла с собой поделать. Сын, Ванечка, растворился во мне без остатка; любовь к нему, как верёвка, связывала меня по рукам и ногам.

Сын родился незапланированно для меня. Но это был мой сын! Семён был добр, дарил дорогие подарки, был нежен и заботлив. Я не смогла ему отказать. И когда родился Ванечка, я не сумела физически расстаться с привязанностью к сыну к его годовалому юбилею, как советуют психологи.

– Ольга, машина вышла, будет через пять минут, – это вошёл в комнату Константин.

– Спасибо, Костя! А вы пишете? – спросила я, просто чтобы заполнить паузу.

– Нет. Я только с ними общаюсь, мне интересно, они такие неожиданные бывают, когда раскрепощены алкоголем, такие интересные мысли встречаются, а они обо всём назавтра забывают. Но это уже моё богатство! Я готов их принимать по пятницам и субботам, чтобы не лишиться пищи для ума.

– Интересно, – безо всякого интереса подумала я и поднялась с дивана.

Константин пошёл меня провожать.

Я вышла на улицу. Голова болела.

Стояла прохладная ночь, расцвеченная уличным освещением. Кусты и деревья, укутанные темнотой и сбрызнутые фонарным светом, излучали загадочность и тайну. Что там, кто там притаился для злого умысла? Мне было немного страшно, я всегда боялась темноты. Когда я иду одна по тёмной улице, непроизвольно ускоряю шаг и всё время оглядываюсь. Мне кажется, что вот сейчас на меня обязательно кто-нибудь нападёт и ударит по голове. Ночью мне даже не приходит в голову мысль выйти из своего же дома одной.

Вот и жёлтое моё такси! Я прямо влетела на заднее сиденье, будто кто за мной гнался.

– Поехали, – сказала шофёру, назвав адрес.

На этот раз водителем у меня был неразговорчивый дядька лет пятидесяти. Я смотрела в темноту за окном автомобиля, и в голове пролетала моя жизнь, обрывки воспоминаний, не связанные с действительностью. Голову понемногу отпускало. Захотелось спать. Я так и задремала, похоже, раз мы приехали подозрительно быстро.

Рассчитавшись с водителем, я открыла дверь в воротах и пошла в дом. Окна в доме все, кроме одного, в комнате Николая, были тёмные. Значит, Семён дрыхнет, а Николай ушёл к себе читать. Вот любитель почитать! Везде с книжкой, даже иногда во время работы! Не понимаю таких людей! Сама уже начиталась в школе да институте, не люблю, лучше посмотрю кино или телик.

Николай встретил меня уже в холле первого этажа.

– Ну как Семён Арсеньевич? – спросила я. – Долго буянил?

– Нет, быстро уснул, только всё смеялся чего-то.

– Его веселит, наверно, будущая сладкая жизнь, – таинственно произнесла я. – Спокойной ночи, Николай!

– Спокойной ночи, Ольга Борисовна!

У себя в комнате я быстро скинула с себя одежду, набросила халат и пошла в душ. Плескалась долго, баловала тело струями искусственного дождя. Потом, завернувшись в махровое полотенце, сидела на пуфике и разглядывала лицо в зеркало. Вроде ничего особенного, вытянутый овал лица чисто западноевропейского типа, красивые, удлинённые тёмные волосы, уложенные в новую причёску, чистая кожа, может, несколько потемневшая за лето. Губки, не узкие и не пухлые, обрамляют маленький рот; серо-голубые широко открытые глаза; носик с лёгкой горбинкой, абсолютно не обезображивающей, а придающей особый шарм… Лоб как лоб. С еле намечающимися морщинками… Ещё молодая и очень красивая женщина… Это я.