Любовь по заданию редакции - Саша Майская Страница 7

К счастью, все мои подружки достаточно худые и спортивные, а я сама достаточно легкомысленная, чтобы без всякого опасения трескать тортики с кремом. За десять минут мы убрали половину, то и дело выплевывая застывший воск и страшно веселясь по этому поводу. Потом я стала с аппетитом облизывать измазанные кремом пальцы и заказала нам всем еще по коктейлю. Примерно на безымянном и мизинце мне пришло в голову, что тот парень, должно быть, видит, как я облизываю пальцы, но если я сейчас перестану и возьму салфетку, то он поймет, что я знаю, что он видит, как я облизываю пальцы, и… короче, я взяла себя в руки и запретила себе оглядываться.

Следующий час мы провели, болтая без умолку. Обсудили кино, музыку, разводы знаменитостей, поговорили о вреде кондиционированного воздуха для цвета лица, пришли к выводу, что «Виши» нам еще рано, а «Инозитол» уже поздно, сговорились вместе пойти на мультики, при условии, что Маринка сядет подальше от меня и не будет всю дорогу комментировать сюжет… Языки у нас работали бесперебойно. И все это время я чувствовала на себе взгляд темноволосого. И этот взгляд был мне до крайности приятен.

Когда Катька посмотрела на часы, до меня дошло, что уже достаточно поздно, и пришло время расставаться. Налетела грусть. Я печально посмотрела на коробку с «реалистиком». Что-то там было странное написано…

— Ну, спасибо за все, девчонки, даже и за эту гадость… Нет, я все-таки не понимаю! Французский у меня не того. Ольга, Маринка, вы хоть переведите — чего здесь написано?

— «Создай Вибратор Своей Мечты».

— ЧЕГО?

Ольга невозмутимо постучала пальчиком по глянцевой коробке.

— Мы же предупреждали, заграничная штучка, а не китайский ширпотреб. Последний писк на Западе. Но инструкции там есть и на английском.

— Х-хорошо, я дома посмотрю…

— Не уйдем, пока не покажешь. Хотя бы инструкцию.

— Вы что, сбрендили?! Прямо здесь?

— А чего такого?

Высунув язык от напряжения, я осторожно вскрыла упаковку и вытянула розовый листок с инструкциями. Помимо этого листка в коробке лежали какие-то белые контейнеры и круглая картонная коробка… цилиндрической формы. Я уже чуяла недоброе, но текила бурлила в крови, а змеи-подружки нависли надо мной.

— Значит, так: «внимательно прочитайте эти инструкции, прежде чем приступать к работе…» Слушайте, это мне напоминает, как Макарова в четвертом классе принесла инструкцию от «тампаксов» и мы ее читали в туалете на третьем этаже…

— Семицветова, не томи. Читай дальше.

Легко сказать — читай! На английском языке это все звучало мило — и нейтрально, не страшнее инструкции к «тампаксам», но по-русски. Короче, мы здесь все большие девочки!

Содержимое одного из контейнеров следовало развести теплой водой до состояния густой-прегустой сметаны, переложить полученную субстанцию в цилиндрическую коробку, потом довести партнера до нужной кондиции и уговорить его засунуть свое хозяйство в означенную коробку, предварительно смазав его, хозяйство, растительным маслом (в этом месте у Катьки случилась легкая истерика, на пару минут задержавшая чтение). Далее следовало отогнать использованного партнера в сторону и срочно залить в получившуюся форму жидкий силикон из второго контейнера. Сушить два часа, потом вынуть получившийся… «образец» — и пользуйся на здоровье. О судьбе партнера ничего не сообщалось.

На последних строчках истерика случилась уже у меня. Ослабевшим от смеха пальцем я тыкала в прыгающие буквы и рыдала от хохота. Маринка забрала у меня листок и громко прочитала:

— «Допускается мойка в посудомоечной машине при сорока градусах…» Ой, я не могу!

Повалившись на стулья, мы хохотали еще минут пять, а потом, отдышавшись и вытирая слезы, Ольга строго сказала:

— Поклянись, что покажешь нам троим то, что получилось.

Я махнула рукой.

— Покажу. Но предупреждаю сразу: в ближайшее время не ждите. Некогда мне, да и на горизонте никого не видно.

Маринка процедила сквозь зубы:

— А тот парнишка у стойки? Чем тебе не горизонт? Между прочим, он с тебя так глаз и не сводит.

— Да ладно?

— Шоколадно, Семицветова. Решайся.

— Я терпеть не могу секс с незнакомыми мужчинами…

— …Могла бы сказать заслуженная работница борделя на Тверской, но никак не ты, Семицветова. Ты же никогда не пробовала!

— Можно подумать, что вы все…

— Конечно!

И все три развратные девки уставились на меня с искренним возмущением. Я даже вжалась в стул — так строго они на меня смотрели. Потом заговорили все трое одновременно.

— Только надо соблюдать главные правила…

— Там еще и правила есть…

— Ты должна предупредить нас, с кем ты собираешься уйти…

— Это чтобы если тебя найдут задушенной, мы могли бы дать милиционерам описание убийцы…

— Ты не должна соглашаться ехать к нему домой…

— И ты не должна везти его к себе домой…

— И вообще, лучше выбрать что-нибудь нейтральное, типа гостиницы, сейчас они очень приличные…

— И не говори ему свой адрес…

— И свой номер телефона…

— И свое настоящее имя…

— МИНУТОЧКУ!!! Вы что, хотите сказать… Хорошо, ПРЕДПОЛОЖИМ, что я собираюсь переспать с понравившимся мне парнем. Я завожу разговор, то-се — и в результате должна нагородить целую кучу лжи?

— Конечно!

— А почему…

— Да потому, что он тоже будет тебе врать!

— Отлично. Высокие отношения.

— Да, и с утра лучше уйти пораньше, пока он не проснулся.

— Таким образом ты избежишь тягостных утренних сцен — ну, знаешь, когда все было выпито, говорить стало не о чем…

— Но если он тебе понравится, можешь якобы нечаянно оставить что-то на память о себе…

— Я забывала сережку…

— А я розочку шелковую, с лифчика…

— А я колготки, но это я не нарочно, я правда забыла…

Я приложила ладони к ушам и захохотала. Отсмеявшись, смерила подруг детства суровым взглядом и спросила:

— Слушайте, а если все так непросто — ради чего же мучиться?

Девчонки переглянулись и уставились на меня. Во взгляде их явно читалось сочувствие. Потом Маринка сказала:

— Ради классного секса. Здорового. Безопасного. Ради возможности побыть тем, кем ты всегда мечтала стать, но стеснялась в этом признаться. Ради эксперимента. Мало?

— Как-то это… неприлично!

— Согласна. И довольно быстро перерастает в дурную привычку, а затем становится настоящим пороком. Но один раз… один раз в жизни попробовать можно.