Ночные удовольствия - Шеррилин Кеньон Страница 7

В отличие от своей сестры Табиты, она не делала поспешных выводов, но ее терзали любопытство и злость. Возможно, он мог бы рассказать ей обо всем и не перепугать до потери сознания, но Темный Охотник в нем придерживался правила «меньше знаешь — крепче спишь». Прямо сейчас, голый минимум — это было все, что ей нужно было знать. Если ему повезет, он сможет освободить их, не выдав о себе больше, чем ей уже было известно.

— Меня зовут Хантер, — официально произнес он. — А «тот придурок» — это человек, который собирается навредить твоей сестре.

— Спасибо, но это я уже поняла и сама.

Аманда нахмурилась. Все это должно было бы испугать ее, но страха она не чувствовала. Слишком сильна была злость. Она умудрилась попасть в самую гущу сумасшедшей жизни своей сестры.

В действительности девушка была рада, что по ошибке схватили ее, потому что Табита без сомнения выкинула бы что-нибудь самоубийственное.

Она взглянула на Темного Охотника и нахмурилась еще сильнее. Откуда он знал Табиту? Что было еще интереснее, как он смог их различить, когда даже мать временами не могла этого сделать?

— Ты один из друзей моей сестры?

Он посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом, а потом рывком поднял на ноги.

— Нет, — ответил он, похлопывая себя по груди, бедрам, заднице и ногам.

Аманда пыталась не замечать восхитительного тона его кожи, когда ее рука следовала за ним. И когда девушка коснулась твердой внутренней поверхности его бедра, она едва сдержала стон.

Хантер был создан для секса и скорости. Как плохо, что он не подходил под ее типаж. На самом деле, он был полной противоположностью тому, что ее привлекало в мужчинах.

Разве нет?

Он чертыхнулся.

— Конечно, он забрал мой телефон, — пробормотал он, направляясь с ней к двери.

Подергав за ручку, мужчина начал осматривать петли. Когда он расшнуровал ботинок и бросил его на пол, Аманда удивленно приподняла бровь.

— Что ты делаешь? Собираешься поплавать?

Он одарил ее дерзкой ухмылкой, наклоняясь, чтобы поднять ботинок с пола.

— Пытаюсь вытащить нас отсюда. А ты?

— Пытаюсь не разозлиться на тебя.

Удивление сверкнуло в его глазах, а потом он вновь обратил свое внимание на дверь.

Аманда наблюдала, как мужчина нажал на одну из серебристых вставок на каблуке, и из ботинка выстрелило зловеще выглядящее пятнадцатисантиметровое лезвие. Он определенно принадлежал к типажу Табиты. Ей было интересно, а нет ли у него еще и метательных звездочек в кармане.

— О—о—о, — сухо прокомментировала она. — Очень страшно.

Он окинул ее серьезным взглядом.

— Детка, ты еще страшного не видела.

У него был такой вид крутого парня, как будто он сидел за рулем «Форд Фэарлэйн» [2]. Она ухмыльнулась и издала совсем не женское фырканье.

Темный Охотник проигнорировал ее. Зазубренным лезвием он пытался расшатать заржавевшие петли.

— Ты сломаешь клинок, если не будешь аккуратнее, — предостерегла она.

Он поглядел на девушку, приподняв бровь.

— Ничто в этом мире не сможет сломать это лезвие.

Мужчина стиснул зубы, колотя по ботинку кулаком.

— И, кажется, ничто в этом мире не сможет сдвинуть с места эти петли.

Он пытался еще несколько минут.

— Черт, — прорычал он, когда петля так и не пошевелилась.

Он спрятал лезвие и наклонился, чтобы надеть ботинок. Полы плаща раздвинулись от его движений, одарив ее замечательным видом его тела.

О, да, славная задница.

У Аманды пересохло во рту, когда он выпрямился во весь свой почти двухметровый рост.

О, боже.

Ну, хорошо, она была готова взять свои слова назад. У него была одна черта, которую она находила неотразимой. Его рост. У нее был пунктик насчет мужчин, выше нее ростом. А с ним, она могла бы легко носить пятнадцатисантиметровые каблуки, не ущемляя его мужское эго.

Он возвышался над ней. И ей это нравилось.

— Так откуда ты знаешь мою сестру? — спросила она, пытаясь сфокусировать свои мысли на сложившейся ситуации, а не на том, как бы ей хотелось почувствовать вкус его губ.

— Я знаю ее, потому что она все время путается у меня под ногами.

Он вновь вцепился в наручник.

— Почему вы, люди, постоянно чувствуете непреодолимую нужду влезть в дела, которые следовало бы оставить в покое?

— Я не влезаю… — она замолкла, когда его слова дошли до ее сознания. — Вы, люди? Почему ты так говоришь?

Темный Охотник не ответил.

— Послушай, — сказала Аманда, подняв вверх руку, показывая браслет наручника. — Я застряла тут с тобой, и я хочу получить ответ.

— Нет, не хочешь.

Это было последней каплей. Она ненавидела мужчин — альфа всеми фибрами своей души. Эти доминанты типа «Я-мужчина—детка—дай-мне-повести» вызывали у нее тошноту.

— Ну, ладно, мальчик — мачо, — сказала девушка с раздражением. — Я тебе не какая-то там маленькая кокетка, чтобы хлопать ресницами при виде быка-производителя в черной коже. Не стоит пробовать со мной свою тактику «я-мужик», а не то я докажу тебе, что известна у себя на работе как «Крушитель Яиц».

Кириан нахмурился.

— Мальчик — мачо? — Недоверчиво повторил он.

Еще никогда в своей чрезвычайно долгой жизни он не встречал никого, кто осмелился бы бросить ему вызов. Когда он был смертным, его приближение заставляло целые римские армии в ужасе спасаться бегством. Лишь немногие осмеливались встретиться с ним лицом к лицу.

Когда он стал Темным Охотником, легионы Даймонов и Апполитов начинали трястись от страха в его присутствии. Его имя произносили с благоговейным трепетом и почтительностью, а эта женщина назвала его…

— Бык-производитель в черной коже, — повторил он вслух. — Не думаю, что раньше меня когда-либо так унижали.

— Значит, ты точно был единственным ребенком в семье.

Это заставило Кириана рассмеяться. На самом деле, когда-то у него было три младших сестры, но ни одна из них никогда не осмеливалась оскорбить его.

Он окинул ее взглядом. Она не была красива, в классическом понимании этого слова, но в ее миндалевидных глазах была определенная экзотика, которая придавала ей обаяние феи.

Ее длинные, распущенные красновато-коричневые волосы рассыпались по узким плечам. Но именно голубые глаза были самыми потрясающими. Теплые и умные, сейчас они сузились от злости.