Заслужить доверие - Сандра Филд Страница 7

Он повернулся к ней, лицо у него было мрачным.

— Я знал, что сегодня у нее контрольная по математике, поэтому вчера, когда она хотела пойти гулять с подружками, оставил дома, учить уроки. И знаете, что она мне сказала? Мать не заставила бы ее, сидеть и зубрить материал, который она и так знает наизусть. Пару месяцев назад мы ходили к психологу, но она и рта не раскрыла. Жена моего лучшего друга пыталась найти к ней подход — результат тот же. Обычно я уезжаю три или четыре раза в год — я отказался от поездки, думая, что нужен ей здесь. — Он нервно усмехнулся. — Я нужен ей не больше, чем дырка в голове. Она ненавидит меня. Ненавидит за то, что я жив, а Дженнифер умерла.

Что-то сжалось в груди Марни.

— Кит показалась мне счастливой, когда я видела ее с подружками. Она сказала Лизи, что вы заставили ее заниматься, но никакого возмущения по этому поводу не выказала.

— Я предупредил ее, что она уйдет из баскетбола, если отметки не улучшатся. Она их лучший нападающий, и довод был железный. Она даже...

Кэл запнулся, поднял с земли еще один камешек и бросил в воду. Бросок оказался неудачным — с глухим шлепком камень ушел подводу.

— Даже что? — спросила Марни. Он пожал плечами и отмахнулся.

— Неважно. Расскажите лучше, как все произошло. Вашу историю.

Она вздрогнула.

— Зачем? Разве мой рассказ поможет мне снова увидеть Кит?

— Скорее, поможет мне понять вас.

Она вздохнула.

— Мы с Тэрри были друзьями еще в школе. Большинство детей ненавидели меня или просто обходили стороной, опасаясь моей матери: ей принадлежала фабрика, и каждый, кто жил в нашем городе, зависел от нее. Маленький городок, особо не разбежишься. Но у меня были несколько подружек и Тэрри, так что, в общем, мне жилось неплохо.

— Вы любили друг друга?

— Тэрри и я? Нет! «Лучшие в мире друзья» звучит несколько банально, но именно так и было. До той ночи, после выпускного школьного вечера. Мы с матерью здорово поссорились. Она не хотела отпускать меня с ним — он был сыном мельника. Она заперла меня в моей комнате, но я выбралась через окно и убежала.

— На каком этаже находилась спальня?

— Я бы очень хотела, чтобы вы меня не перебивали, — проговорила Марни немного раздраженно. — На втором этаже. Какое это имеет значение?

— Вы прыгнули?

— Спустилась по дереву, которое росло рядом.

— Не любите, когда вами командуют, да?

— Именно. Итак, мы пошли на танцы. Там я приняла на пару коктейлей больше, чем следовало, а потом мы поехали к озеру, посмотреть на луну. Дальше, я думаю, все ясно. — Она вздохнула. — Большая ошибка. Я говорю даже не о беременности, а о сексе. Он положил конец хорошей дружбы, от нее осталось лишь воспоминание. Мы бегали друг от друга следующие несколько месяцев, как от чумы.

— Оно того стоило? — осторожно спросил он.

Она взглянула на него, чувствуя, что начинает краснеть.

— Вы говорите о сексе? Откуда мне знать? Мне было шестнадцать!

— У вас были потом мужчины?

Она проигнорировала вопрос, будто спросили не ее, а кого-нибудь другого.

— Я не сказала матери, что беременна, не сказала никому. Носила плотные свитера, не затягивала ремень на джинсах и потеряла членскую карточку, чтобы не посещать гимнастический зал.

— Вы так боялись матери?

— Я боялась, что она заставит меня сделать аборт, — коротко ответила Марни. — Мать держала город в ежовых рукавицах. Она могла только посмотреть на тебя, и, очнувшись, ты уже делал то, чего она от тебя хотела. Я ненавидела ее. Да, конечно, и боялась. Она была бесчувственным существом, холодной, как Атлантический океан в апреле.

— Она узнала сама, разумеется...

— О, да... — Марни горько улыбнулась. — Сцена была еще та. В конце концов, ей удалось-таки выудить из меня признание, что отец ребенка — Тэрри. — Она поддела землю мыском ботинка. — Меня поместили в частную клинику. В городе пустили слух, будто я перешла в спецшколу для девочек, а мне сообщили, что мой кузен Рэндалл женится на мне, когда ребенок появится на свет. — Марни говорила торопливо, стараясь как можно быстрее отделаться от мучительного воспоминания.

— Роды проходили тяжело, я потеряла сознание сразу, как только ребенок родился, а когда пришла в себя, увидела, что лежу в палате, а у изголовья сидит мать. Ребенка уже не было, все остальное тоже оказалось ложью — насчет Рэндалла и женитьбы. Она дала мне понять, что уволит отца Тэрри и позаботится о том, чтобы он никогда больше не нашел работу в нашем округе. А еще пообещала, что если я хоть когда-нибудь попытаюсь найти ребенка, то она попросту наймет нескольких головорезов, и те разберутся с Тэрри и его братьями. — Марни вздрогнула. — Я знала, что она сдержит обещание, и не могла допустить, чтобы что-то случилось с Тэрри и его семьей, — они были такими милыми и добрыми. Поэтому я подписала все бумаги. — Она помолчала и добавила: — А потом моя мать сказала, что я лишена наследства.

— А как вы узнали, что родилась девочка?

— Вы прямо как адвокат на судебном заседании, — усмехнулась Марни. — Мне сказала одна из уборщиц. Я пробыла в клинике еще несколько дней, потом собрала вещи и убежала через окно на первом этаже. Больше я с матерью не виделась. Листок с вашим именем и адресом я нашла случайно, когда вернулась на оглашение завещания.

— Прямо как в средневековом романе, — проговорил Кэл.

— Значит, вы мне не верите.

— Я так не говорил.

— Вы подумали.

— Признайте, однако, что история невероятная, — помялся он.

— Считаете, что я вам тут насочиняла всяких небылиц, чтобы оправдаться?

— Черт, вы ошибаетесь! Я даже не знаю, что думать.

— Думайте, что хотите, сейчас это уже не так важно. Сейчас важно, что вы удочерили ее, что ваша жена умерла, и мне на вашем семейном портрете места нет, я должна исчезнуть из вашей жизни.

— Важно то, — перебил ее Кэл, — что я совсем не хочу, чтобы вы из нее исчезали. Подчеркиваю — из моей.

Она сложила руки на груди.

— Я не понимаю, о чем вы?

— Тогда позвольте объяснить.

Он сделал шаг в ее сторону и склонился. Волны все сильнее бились о берег.

Будет шторм, надо уходить, пришла в голову нелепая мысль, но Марни, тут же забыла о ней, ощутив его первый поцелуй.

Его руки обвили ее тело, и он припал к ее губам, словно умирающий от жажды к источнику влаги. Марни почувствовала его дрожь.

Затем, словно опомнившись, он отстранил ее от себя так же решительно и неожиданно, как обнял. Ошарашенная Марни открыла глаза.

— Мне не следовало целовать вас — мать Кит... Глупее я ничего не мог придумать.