Ложь, страсть и бриллианты - Хейди Беттс Страница 7

Джессика достойна самого дорогого, что было в коллекциях «Бахоран дизайн». «И все же, – думал он, – все эти украшения будут смотреться на ней куда лучше, если она будет лежать передо мной полностью обнаженная».

Обнаженная, в его кровати… эта загорелая кожа на черных простынях. Локоны волос стекают по плечам. Ее грудь, ее шея и талия… ее тонкие щиколотки… И его бриллианты, его золото, его драгоценности.

Страстное желание ворвалось в его мозг со скоростью обезумевшего поезда. Кулак крепко сжимал ножку бокала. Настолько крепко, что Алекс сам удивлялся, как бокал еще не треснул под таким натиском. Каждый мускул в его теле был тверд как железо. Но тверже всего было там, за тканью этих дорогих брюк – в эпицентре его желаний и страсти.

На лбу проступили капельки пота, дышать становилось все труднее. А Джессика молча смотрела на него. И будь он проклят, если она не дразнила его этим взглядом!

«Спокойно, – говорил он себе. – Дыши равномерно. Возьми себя в руки. Иначе спугнешь ее до того, как затащишь в постель».

– Если тебя интересуют драгоценности, – начал он, – я могу организовать тебе экскурсию по нашей компании. Ты увидишь, как делаются украшения, как гранятся алмазы. Как создаются чертежи еще несозданных произведений ювелирного искусства. Но для этого надо приехать в Сиэтл. Как думаешь, сможешь взять пару-тройку выходных?

Наверное, он ожидал от нее воодушевления. Но вместо него пришло разочарование. Вместо «О господи, конечно!» она произнесла всего лишь «В принципе, можно».

Ему хотелось раздразнить ее дорогими подарками. В первый раз в жизни он испытывал желание подарить женщине свои украшения. Но теперь становилось понятно, что такие дары были бы чем-то вроде жертвоприношения непокорной богине. Бриллианты, изумруды, опалы, сапфиры… Где ожидаемая реакция на все это?

Хотя что значит «ожидаемая»? Ни одной женщине он не делал таких подарков. Потому что желания не было. В этом смысле Джессика была абсолютным исключением. И это его пугало. Пугало настолько, что все происходящее казалось какой-то глупой бесповоротной ошибкой. Ошибкой, которую нельзя будет поправить впоследствии. С другими женщинами все было по-другому. Можно сказать, по накатанной. А значит, нужно взять волю в кулак и поставить точку во всем происходящем.

Определенно, это было бы верным решением.

Так в чем же дело?

Желание? Похоть? Банальная мужская глупость?

Да, разум подсказывал верные решения. Но отчего-то, игнорируя их, Алекс протянул Джессике руку. К его удивлению, она послушно вложила свою ладонь в его. Ее пальцы были холодными, но такими приятными на ощупь. Весь вечер он ждал этого момента и теперь не мог вдоволь насладиться им.

Затем он обнял ее за плечи, аккуратно придвинув к себе. Еще ближе, и вот она уже не сидит рядом с ним на кушетке, а стоит перед ним.

Секунда, и она в его объятьях, словно он потянул волшебную невидимую веревочку, отдаляющую и одновременно связывающую их. Еще один шаг, и она прижата к его груди. Вот оно – то, о чем он мечтал весь вечер.

Шелк ее блузки скользит под его ладонями. Грудь поднимается, будоража его воображение. Кровь бьет в виски и пах, а он не может ничего сделать – кроме как водить руками вверх и вниз по ее спине.

К его радости, она не отпрянула к балюстраде. Нет, наоборот, она прильнула к нему, не в силах дышать.

Он и сам не заметил, как его пальцы, которые только что были на ее холодной пояснице, теперь касались ее подбородка. Большой палец нежно водил по нежной, как у младенца, коже.

– Я хочу целовать тебя, – произнес он глубоким гортанным голосом. – Но боюсь услышать, что тороплю события.

Он и вправду боялся спугнуть ее. Его жажда была настолько сильна, что могла показаться ненормальной, сверхъестественной. В случае с женщинами на одну ночь ему было все равно. Но Джессика – не простая женщина. Теперь он знал это точно.