Любовь вне правил - Джей Крауновер Страница 7

— Скажи ему, Ром. Скажи, что нельзя так вести себя с родителями. Он нас совсем не уважает.

Она указала трясущимся пальцем на дверь.

— Скажи ему, что это недопустимо.

Ром посмотрел на меня, потом на мать.

— Конечно, ма. Но тебе я тоже кое-что скажу: ты зря так набрасываешься на Рула. Ну какая разница, если он хочет ходить в рваных джинсах и красить волосы, как клоун? Главное — то, что он здесь, что он хотя бы приложил немного усилий. Хотя у Шоу полно дел, она тратит свое время, чтобы порадовать тебя и папу. А вы оба выждали ровно три секунды, чтобы нарочно ударить по больному.

Марго ахнула, но Ром еще не закончил.

— Вам с отцом надо привести мозги в порядок. С тем же успехом я мог вернуться домой не в гипсе, а в гробу. Вы уже потеряли одного сына, так цените же оставшихся, вне зависимости от того, одобряете вы наш выбор или нет!

Слезы хлынули потоком, и Марго опустила голову мне на плечо.

— Шоу сама любит приезжать к нам по воскресеньям. Я зря просила ее привезти Рула, ведь ему этого совершенно не хочется. Я больше не могу насильно возвращать его в семью, я просто не выдержу…

Ром покачал головой, и мы оба вздохнули. Он вышел вслед за братом из комнаты, а я вновь погладила Марго по плечу. Она была добра, обращалась со мной как с родной дочерью, тогда как родителям было на меня плевать. Слова, которые я собиралась ей сказать, породила боль; я не желала видеть распад еще одной семьи.

— Марго, вы с Дейлом чудесные люди и хорошие родители, но перестаньте жить прошлым. Я больше не стану приезжать, пока вы не научитесь принимать и любить Рула таким, какой он есть. Я скучаю по Реми, это страшная трагедия, но вы никогда не превратите Рула в Реми, а я не могу стоять и смотреть, как вы пытаетесь пробить стену. Мои родители годами загоняли меня в рамки, которые мне не подходили, и я жалею лишь о том, что не сопротивлялась так, как сопротивляется Рул.

Я встала и подавила рыдания. На лице Марго отразились испуг и недоумение.

— Будь Реми жив, ничего этого не случилось бы. Вы с ним были бы счастливы вместе, Рул не испортился бы вконец, а Ром не уехал бы.

Она говорила такие ужасные вещи, что я едва удержалась на ногах.

— Марго, Рул всегда доставлял вам заботы, он никогда не подчинялся вашим требованиям. А Ром пошел в армию задолго до аварии. И я миллион раз говорила, что Реми был моим лучшим другом, мы не питали друг к другу никаких романтических чувств. Пожалуйста, сходите к врачу. Вы перекраиваете прошлое и поэтому теряете прекрасного сына.

— Ты что, не веришь? Рул и с тобой ведет себя так же ужасно, как со мной и с отцом.

Я прикусила губу и сильнее потерла виски.

— Он не ужасный, просто его трудней любить. С Реми было легко, а Рул никогда не старался упростить окружающим жизнь, но он заслуживает любви. И, пока вы этого не поймете, я предпочту проводить выходные как-нибудь иначе. Если мне захочется ссор и попреков, лучше поеду домой. Я люблю вас с Дейлом, но больше не хочу участвовать в том, что вы делаете с Рулом. Ром прав, научитесь ценить оставшихся детей и не тратьте время, сравнивая их с сыном, которого вы потеряли. Ваша жизнь вращалась вокруг Реми, Марго, но его нет, а Рул здесь.

Она скрестила руки на груди и опустила голову. Я знала, что достучаться до нее невозможно, а потому зашагала к двери. И не удивилась, когда увидела Дейла, который стоял, прислонившись к столу, и серьезно смотрел на меня.

— Она просто сломается, если ты перестанешь приезжать. Ты — часть нашей семьи.

Я заправила за ухо несколько выбившихся прядей и грустно улыбнулась.

— Как и ваш сын.

— Марго — не единственная, кто нуждается в напоминании. И признай, прическа у Рула и правда дурацкая.

На сей раз я рассмеялась искренне, подошла и обняла Дейла.

— Жене нужна ваша помощь, Дейл. Реми нет, и Марго больше всего хочется, чтобы Рул занял место брата. Но мы все знаем, что этого не будет.

Он поцеловал меня в макушку и слегка отодвинул.

— Не знаю, почему ты его вечно защищаешь. У Рула скверный характер и никаких тормозов. А ты умная красивая девушка. Сама понимаешь, чем обычно заканчивают такие, как Рул.

— Не стоит загадывать, Дейл. Предпочитаю читать книжку по порядку. Пусть Марго позвонит, когда успокоится. Но насчет воскресений я совершенно серьезно. Пока эти встречи не станут по-настоящему теплыми, пока вы не перестанете упрекать Рула за то, что он не такой, как вам хочется, я не буду приезжать. Это слишком больно.

— Понимаю, девочка. Но если что-нибудь понадобится, просто позвони.

— Конечно.

— Рул все равно не оценит, что ты его защищаешь.

— Может быть, Дейл, но я решила сама, и он того стоит, даже если никто, включая самого Рула, этого не понимает. Думаю, так считал и Реми. Вспомните мои слова, пожалуйста, если в следующий раз Рул покрасит волосы в розовый.

Я зашагала к подъездной дорожке и остановилась, когда увидела, что братья стоят, почти соприкасаясь головами. Рул явно злился, а Ром был печальным. Зрелище впечатляющее и душераздирающее одновременно. Рул первым меня увидел и отстранился. Они что-то сказали друг другу вполголоса, потом Ром одной рукой обнял брата и подвел ко мне. Он обнял и меня и вдобавок чмокнул в щеку.

— Я постараюсь разобраться с делами по максимуму на следующей неделе, а потом приеду в город. Свяжусь с тобой, как только смогу.

— Пожалуйста, Ром, постарайся убедить свою маму, что ей нужна помощь.

— Я тебя обожаю, сестренка. А ты постарайся ради меня удержать этого придурка от неприятностей.

Я в ответ коснулась губами его щеки.

— Конечно. Как всегда.

— Я не знал, что все так запущено, Шоу. Я страшно скучал по вам…

— Семья, как и остальное в жизни, требует усилий, внимания и того, чтобы люди сами хотели решения проблем. Я очень рада, что ты приехал, Ром.

После очередных объятий я отстранилась и бросила ключи Рулу.

— У меня голова болит. Сядешь за руль?

Обычно я не подпускала его к своей машине: Рул водил на предельной скорости и совершенно не уважал других водителей. Но сейчас я знала, что сама не доеду. Головная боль превратилась в классическую мигрень, и больше всего мне хотелось закрыть глаза, забраться в мягкую постель и спрятаться под одеялом. Я легла на пассажирское сиденье и свернулась клубочком.

Рул, не говоря ни слова, завел мотор и покатил домой. Он не стал включать радио и не утруждал себя натянутыми любезностями. Я знала, что за устроенную сцену он извиняться не будет — он никогда не извинялся, поэтому я даже не стала об этом заговаривать. Я то задремывала, то просыпалась, и тут в кармане у меня зазвонил мобильник. Гейб. Я выругалась с досады и выключила дурацкий телефон. В животе стянулся узел, перед глазами плясали черные точки.