Бывшая любовница - Мишель Смарт Страница 7

– Зачем?

– Чтобы полить водой на ноги.

Бедро, особенно левое, горело так, словно сошла кожа, поэтому сил спорить не было.

– Пойдем.

Он помог ей встать. Она морщилась, но не сопротивлялась.

Колени подгибались, и она едва снова не упала на диван, но Пепе удержал ее, и не успела она опомниться, как он подхватил ее на руки, стараясь не задеть бедра.

– Это ни к чему, – попробовала возразить Кара, понимая, что выглядит нелепо с задранным платьем и спущенными до колен чулками.

– Возможно, и ни к чему, – согласился он, пересек комнату и вышел в узкий коридор. – Но так быстрее.

Он нес ее так легко, словно она весила не больше ребенка. Лицо у нее оказалось почти прижатым к его крепкой загорелой шее. Она уже успела забыть его неповторимый запах – так пахнет созревший на солнце южный фрукт. Она наполнялась этим ароматом и изо всех сил старалась не поддаться искушению и не лизнуть ему кожу.

Ванная комната была такого размера, как две ее спальни, и напоминала черно-бело-золотой дворец в миниатюре. Но оценить это великолепие она не успела, потому что Пепе пронес ее по мраморным ступенькам и осторожно усадил на край утопленной в полу ванны.

– Тебе нужно снять платье, – сказал он.

– Предпочитаю этого не делать.

– Ты вымокнешь.

– Я уже вымокла.

– Как хочешь. – Он опустился на колени и положил руку ей на ногу.

Кара не удержалась от крика:

– Что ты делаешь?

– Снимаю чулки. – Он стянул один чулок до щиколотки. Кара не могла не подумать о том, что, к счастью, она сделала на ногах эпиляцию воском всего несколько дней назад. – Очень эротичные чулки, – отметил он.

– Неуместное замечание.

– Прости.

Чулки были отброшены на пол. Пепе помог ей сесть в пустую ванну и снял с позолоченных кранов душ. Он включил воду, и струя окатила обоих. Отрегулировав напор, он с улыбкой спросил:

– Все еще не хочешь снять платье?

– Не хочу. – Она скорее будет страдать от ожогов третьей степени, чем разденется перед ним до белья.

– Я уже видел тебя голой, – напомнил ей он, нахально улыбаясь и направляя струю воды ей на бедро.

– Но не при ярком свете, – уточнила она.

Холодная вода принесла облегчение. Кара прикрыла глаза и откинула голову, не замечая, что вода с ног стекает под нее. Постепенно обожженная кожа онемела, и боль ушла.

Лишь открыв глаза спустя несколько минут, Кара увидела, что подол платья задрался еще выше, и на обозрение Пепе предстали ее черные трусики.

– Думаю, что уже хватит, – сказала она и натянула на колени мокрое платье.

Пепе скосил глаза в сторону, пытаясь отделаться от картины, нарисовавшейся в мозгу. Но не помогло.

Вид Кары в мокрых трусиках… Мысли о том, что скрывалось под ними, жгли его не меньше, чем кипяток, вылившийся ей на ноги. Брюки сделались вдруг узки, а дышать стало трудно. Он сжал зубы и заставил себя успокоиться.

Пепе закрыл краны, повесил душ на место и присел рядом с Карой, стараясь смотреть исключительно на ее лицо.

– Ожоги не страшные. Не похоже, что будут волдыри, но на всякий случай у меня в аптечке есть мазь. Я сейчас принесу. А где твои вещи, чтобы переодеться?

– Я ничего с собой не привезла.

– Почему? – Раньше, когда Кара приезжала на Сицилию, то обычно задерживалась по крайней мере на неделю.

– Я приехала только на один день.

– Да? – Он прибыл из Парижа за двадцать минут до обряда крещения, потому что хотел избежать долгих родственных общений. Ему и в голову не приходило, что Кара поступила так же.

– Я боялась проболтаться Грейс до того, как поговорю с тобой. Она не сможет утаить это от Луки, а он, в свою очередь, скажет тебе.

Пепе представил, что было бы, узнай его невестка этот «секрет»: грандиозного скандала он бы не избежал.

– Я спрошу у Грейс, сможет ли она одолжить тебе одежду…

– Ни в коем случае. – Кара бросила на него сердитый взгляд.

– Ты права. Плохая идея. – Как он объяснит Грейс, почему ее ближайшая подруга сидит с ошпаренными бедрами у него в ванне? История с ребенком тут же всплывет. – Ты кому-нибудь говорила о ребенке?

– Только своей матери, но это не в счет.

– Хорошо. – Он не придал значения тому, что она запнулась, упомянув мать, но ему не до этого.

– Ты что, боишься, что все обожающие тебя тетушки и дядюшки Мастранджело попытаются нас поженить?

– Они могут сколько угодно пытаться, – пожал плечами он. Дай им волю – они притащили бы его и Кару к алтарю быстрее, чем он заделал ей ребенка.

Но это, если она забеременела от него.

Ему безразлично, девственницей она была или нет. Все равно, что даты совпадают. До тех пор, пока он не увидит неопровержимого доказательства своего отцовства, он не позволит себе поверить в это.

– Я никому не подчиняюсь, – заявил он.

– Я тоже. Твое предложение переехать к тебе просто нелепо. Как, черт возьми, я смогу работать, если буду вынуждена разъезжать повсюду с тобой? У тебя дела по всей Европе.

– И в Южной Америке, – уточнил он. – Работу тебе придется оставить.

Он увидел, как она вздрогнула. Неудивительно – ведь он десять минут поливал ее из холодного душа.

– Давай-ка я помогу тебе отсюда вылезти. Спор закончим, когда ты вытрешься и согреешься.

– Я не оставлю работу и к тебе не перееду.

– Я же сказал – продолжим разговор, когда ты высохнешь.

Пепе чувствовал, как ей неприятно прибегать к его помощи, чтобы выбраться из ванны. Отвернувшись, она оперлась на его руку, чтобы встать на ноги.

Кара была похожа на мокрую курицу. Даже лицо у нее было мокрое.

Он не сразу сообразил, что это слезы текут у нее по щекам.

– Ты плачешь?

– Я плачу, потому что я разозлилась, – всхлипнула она. – Ты разрушил мою жизнь и теперь хочешь разрушить еще и мое будущее. Я тебя ненавижу.

Он снял с крючка пушистое полотенце и накинул на нее.

– Если ты говоришь правду, то твое будущее обеспечено. Я дам и тебе, и ребенку больше денег, чем ты в состоянии потратить.

– Я не хочу быть содержанкой. Я всего лишь хочу того, что положено нашему ребенку.

– Содержанкой ты не станешь. Тебе будут выделены средства. Если твой ребенок окажется и моим, то у тебя хватит денег на все, что пожелаешь. Ты сможешь нанять няньку – да целую армию нянек – и вернуться на работу.

Она так дрожала, что у нее зуб на зуб не попадал.