Солнечная девушка - Аврил Тремейн Страница 7

– Родители были хиппи.

– Нет, я имел в виду, что случилось с…

– О, дорогой, я испортила салфетку. Извини.

– Плевать на салфетку.

– На самом деле столовые салфетки имеют интересную историю. Ты знаешь, сначала вместо них использовали тонко раскатанные куски теста? Потом их заменили куски хлеба, которыми вытирали руки.

Что за чертовщина? Он совершенно растерялся.

– Э-э, нет, не знал.

Она ослепительно улыбнулась:

– Но ты ведь спрашивал про Лунность. Именно ей я обязана тем, что сижу здесь с тобой. Они с Джонатаном встречались, когда были подростками.

– Не может быть!

– Может! Джон ее обожал, но Лунность довольно быстро сообразила, что должна поменять Х-хромосому на Y, если хочет, чтобы их отношения развивались. Короче, стала склонять признаться в том, кто он есть, а меня призвала в качестве моральной поддержки. Мы втроем очень сблизились, образовав что-то вроде шведской семьи, только без секса. И вот я сижу здесь и занимаюсь организацией свадебного обеда для Джона и твоего брата. – Ослепительная улыбка исчезла. – Одна из причин, почему я так скучаю по Джону, связана с сестрой.

Джон встречался с девушкой. Шведская семья без секса. Хлеб вместо салфеток? Лео окончательно потерял дар речи.

– В любом случае тебе не надо этого объяснять. Я знаю, ты тоже скучаешь по брату.

– Это несравнимо.

– Да, понимаю. Если тебе понадобится увидеть Калеба, ты можешь просто вскочить в самолет.

– Скорее случится обратное.

– Он прыгнет в самолет? О да, понимаю, это ему необходимо увидеть тебя. Ну, понятно. Ты главный и не нуждаешься в том, чтобы кого-то видеть.

Ее проницательность пугала.

– И никаких эмоциональных проблем. Хороший способ существования. Мой подход к отношениям заключается в том, чтобы достичь подобной степени отчуждения и спокойствия. Владеть своими чувствами.

Лео немного испугался.

– Твой подход к отношениям?

– Да. Например, отделить секс от любви, как в нашей шведской семье с Джоном и Лунностью. Согласись, это упрощает жизнь.

– Проще – может быть. Но не лучше.

– Конечно, самое простое – совсем исключить любовь из жизни. Так я теперь и поступаю.

– Почему?

– Тут больше нет места. – Она слегка похлопала себя по груди в области сердца.

– Но ты же совсем не такая.

– Ну да, мне приходится много над этим работать.

– Почему? – Господи, зачем он твердит одно и то же, как попугай?

– Потому что природа заложила во мне склонность сильно привязываться к людям. Я должна как-то обезопасить себя.

– Что? Почему? – Нет, не может быть, чтобы он снова это повторил. – Я хотел сказать: чего ты боишься?

– Боли. Это больно – любить кого-то слишком глубоко.

Лео захотелось сказать, что это смешно, но слова не шли с языка. Что он понимает? Он живое доказательство того, что секс, как правило, не имеет отношения к любви, что бы там ни говорили.

Солнышко, по крайней мере, может прикоснуться к другому человеку, не впадая в панику, а значит, превосходит его на целую голову. Как он мог получить то, что имел Калеб, если даже не в состоянии обнять плачущую женщину? Разве он это заслужил, жалкий тип?

– Но мы, кажется, говорили про бальзамирование. – Солнышко подмигнула. – Что гораздо интереснее. Это очень сложная и ответственная работа. И заставляет тебя задуматься, верно?

У Лео голова шла кругом оттого, сколько раз менялась тема разговора за последние несколько минут. Туфли, тыквы, секс, любовь, бальзамирование, салфетки.

– Задуматься? – тупо повторил он.

– Ну, например, кремация или похороны? Мы все должны подумать об этом заранее. И если тебе интересно, раз уж ты ездишь на мотоцикле, думаю, Бен с удовольствием…

– Э-э, нет, спасибо. Я скажу, чтобы тебе принесли выпить.

В разгар вечера Лео высунул голову с кухни, якобы чтобы посмотреть, все ли в порядке в зале. На самом деле – чтобы посмотреть на очередного бойфренда Солнышка.

Бальзамировщик Бен оказался красивым парнем. Прямо какой-то чертов викинг!

Они заказали запеченную баранью ногу, блюдо, рассчитанное на несколько человек, которое подавалось с хрустящей жареной картошкой, пшеничными лепешками, овощами в ассортименте и приправами. Такое количество еды могло насытить всю съемочную группу «Хоббита», включая троллей.

Лео подглядывал еще пару раз. Бен оба раза смеялся. Солнышко собиралась отправить в рот очередной кусок, торчащий на вилке. Лео пришло на ум, что прожорливость Солнышка достойна чемпионата по поглощению еды.

Ему всегда казалось, что для разнообразия было бы приятно познакомиться с женщиной, которая любит поесть. Однако вид непрерывно жующей Солнышка его раздражал.

Очень, очень раздражал.

До его обострившегося слуха донеслась очередная вспышка смеха.

Так! Он снял фартук. Надо разобраться, что, черт возьми, их так веселит. Он вымыл руки, надел чистую куртку шеф-повара и двинулся вперед. Солнышко удивленно подняла глаза:

– Лео! Какой сюрприз.

Она представила мужчин друг другу.

– Что, не понравилось? – спросил он, усаживаясь на стул.

– Не смешно. С завтрашнего дня придется сесть на диету.

– Которая продлится ровно день, – добавил Бен, подмигнув ей.

Он подмигнул! Какого дьявола подмигивать? Солнышко засмеялась:

– Или поцелуй меня, Бен, в этом случае сгорает шесть с половиной калорий в минуту. Если, конечно, поцелуй страстный. Мне кажется, страсть заметно ускоряет метаболизм.

– Где ты это вычитала? – Бен рассмеялся.

– В Интернете.

– Тебе надо повторить арифметику, Санни. Если я буду целовать тебя, ну, скажем, пятнадцать минут, у тебя все губы полопаются, а калорий уйдет всего лишь сотня. Это треть пшеничной лепешки.

– Пытаешься увильнуть от поцелуя? – Она взмахнула ресницами. Лео подумал, что так она похожа на развратную кретинку, однако говорить не стал.

– Ты же знаешь, я всегда готов. – Бен улыбнулся очень интимно. – Но если хочешь устроить марафон, придется купить цистерну бальзама для губ.

– Это овощ. – Солнышко подцепила ломтик картошки и отправила в рот. – Не считается.

– О да, это овощ! – Бен расхохотался. – Такой же, как ты орех.

– Как ты кусок мяса, если уж проводить аналогию.

– О да. Знаю, для тебя я всего лишь кусок мяса. Как и все мы.

Зазвонил телефон.