Милая плутовка - Джоанна Линдсей Страница 7

В Хендон — деревню, расположенную в семи милях к северо-западу от Лондона, они ехали на двух старых клячах, которых нанял Мак. Путешествие было приятным, это признала и Джорджина, хотя она и продолжала презирать все английское. Живописные леса сменялись долинами и холмами, с которых открывались великолепные пейзажи; там и сям виднелись живые изгороди из цветущего боярышника, шиповника и жимолости, вдоль обочин голубели колокольчики.

В Хендоне было несколько десятков симпатичных коттеджей, сравнительно недавно отстроенное поместье и даже дом призрения — обширное красного кирпича здание. Здесь же расположилась маленькая гостиница, во дворе которой царило такое оживление, что Мак предпочел возле нее не останавливаться, а направиться к увитой плющом старой церквушке с высокой каменной башней. Там он рассчитывал узнать, где находится коттедж Малкольма.

То, что Малкольм живет не в Лондоне, было для Мака и Джорджины полной неожиданностью. Понадобилось целых три недели, чтобы отыскать мистера Уиллкокса, предполагаемого приятеля Малкольма, который, как оказалось, вовсе таковым не был. Однако он дал новую наводку, и наконец-то им, а точнее Маку, повезло, и он нашел человека, который знал, где находится Малкольм.

Пока Мак ежедневно по полдня трудился, чтобы заработать деньги на проезд и розыски Малкольма, Джорджина по его настоянию провела все три недели взаперти в своей комнате, читая и перечитывая единственную книгу, привезенную из-за океана. В конце концов книга ей настолько надоела, что она вышвырнула ее в окно, попала в одного из завсегдатаев таверны и едва не лишилась из-за этого комнаты. Это было единственное острое ощущение, которое она пережила за все время, и ей иногда хотелось лезть на стену или выбросить из окна что-нибудь еще, чтобы как-то оживить монотонно текущие дни. И вот наконец накануне вечером появился Мак и принес весть о том, что Малкольм живет в Хендоне, и через считанные минуты она встретится с ним.

Волнение ее достигло предела. Утром она готовилась к этой минуте дольше, чем потребовалось времени, чтобы доехать сюда, хотя обычно своей внешности уделяла мало внимания. Джорджина надела свой лучший наряд, который привезла с собой, — желтое платье и короткий, подобранный в тон жакет. Жаль, что платье слегка помялось во время езды. Густые каштановые волосы она аккуратно запрятала под шелковую — тоже желтую — шляпку, хотя несколько завитков падали ей на щеки и лоб. Лицо ее разрумянилось, губы приобрели цвет вишни.

Эффектно восседая на старой кляче, Джорджина смотрела по сторонам, привлекая внимание Хэмпстеда. Однако она ничего этого не замечала, будучи занята мыслями и воспоминаниями о Малкольме. Хотя эпизодов, связанных с ним, было не столь уж много, они ей были весьма дороги.

Она познакомилась с Малкольмом Камероном в тот день, когда прыгнула в воду с борта корабля Уоррена, потому что ей надоели поучения брата, и шестеро рабочих дока бросились ее спасать. Половина из них плавали не лучше ее, а Малкольм находился на пристани рядом со своим отцом, и ему хотелось выглядеть героем. В итоге Джорджина выбралась из воды сама, а Малкольма пришлось спасать. Но его поступок произвел на нее сильное впечатление. Ему тогда было четырнадцать, ей двенадцать лет, и она решила, что он самый красивый, самый удивительный мальчишка на свете.

Эти чувства не претерпели особых изменений в последующие годы, хотя ей пришлось напомнить о том, кто она, когда они встретились с Малкольмом в следующий раз. А потом был вечер у Мэри Энн, где Джорджина пригласила Малкольма на танец и наступила ему на ноги несколько раз. Малкольму было шестнадцать, он за это время возмужал, и хотя и помнил Джорджину, но, похоже, его более интересовала его ровесница Мэри Энн.

Конечно, Джорджина не собиралась его присваивать на весь вечер и ни одним намеком не выдала, что ее симпатия переросла в любовь. Прошел еще год, прежде чем она надумала предпринять кое-какие шаги, причем действовала при этом весьма расчетливо. Малкольм продолжал оставаться лучшим мальчишкой в городе, но перспективы у него были не самые радужные. Джорджина узнала, что Малкольм мечтал стать капитаном собственного судна. Для этого ему нужно было очень много и упорно трудиться. Ей, как и всем братьям, светило отличное приданое — собственное судно по достижении восемнадцатилетнего возраста. Правда, она не могла по примеру братьев быть капитаном этого судна, но это место мог бы занять ее муж, и она сделала так, чтобы Малкольму стало об этом известно.

Ход был весьма точно рассчитан, и она даже испытывала некоторые угрызения совести, в особенности когда замысел сработал. Малкольм начал за ней ухаживать за несколько месяцев до ее шестнадцатилетия, а в день рождения сделал предложение. Ей шестнадцать, она влюблена и без памяти счастлива! Неудивительно, что Джорджина сумела быстро забыть о подспудном чувстве вины из-за того, что купила себе мужа. В конце концов никто Малкольму рук не выкручивал. Он получил то, что хотел, так же как и она. И потом, она была уверена, что определенные чувства к ней он испытывал и что они разовьются и в конечном итоге сравняются по силе с ее чувствами. Так что все шло нормально, если бы не англичане, черт бы их побрал.

Ее братья предприняли попытку вмешаться. Она узнала, что они пошли ей навстречу и позволили состояться помолвке в шестнадцать лет, рассчитывая, что до достижения восемнадцати лет она десять раз передумает. Однако Джорджина их перехитрила. После окончания войны братья неоднократно пытались уговорить ее забыть Малкольма и найти другого мужа, тем более что в предложениях не было недостатка. Как-никак, а приданое у нее было знатное. Однако она хранила верность своей единственной любви, несмотря на то что становилось все труднее объяснять и оправдывать тот факт, что Малкольм не возвратился к ней, хотя прошло уже четыре года после окончания войны. Но наверняка у Малкольма имелась веская причина для этого, и сегодня она наконец ее узнает и еще до отъезда из Англии выйдет замуж.

— Это должно быть здесь, девочка. Джорджина устремила взгляд на небольшой уютный коттедж с побеленными стенами и ухоженными клумбами, на которых росли розы. Она нервно передернула плечами и даже не шевельнулась, когда Мак протянул ей руки, чтобы помочь спешиться.