Пугалки для барышень. Не для хороших девочек - Даниэлла Вуд Страница 7

Сначала мне казалось, что это слоновье нашествие. Потом — что это слоновья оккупация. Потом я поняла — это слоновий крест, который я вынуждена нести, хотя его не выбирала.

Понимаете, произошла ужасная ошибка. Я и сама уже не знаю, когда все это началось. Кто-то подарил мне слона, потом кто-то еще одного, а потом все стали дарить мне слонов. Я никогда не выбирала слонов сама, понимаете? Мне бы не хотелось, чтобы вы думали, будто я не ценю ваши подарки. Хоть я и не люблю слонов, я очень люблю всех вас и превыше всех богатств мира ставлю любовь, которую вы вложили в каждого из этих чертовых слонов. У меня слоновая болезнь — опасный недуг, вызванный перебором со слонами, и я прошу вас, члены моей семьи и дорогие друзья, помочь мне найти от него лекарство.

Речь у Мередит получилась короткой и, как она надеялась, достаточно теплой, чтобы ее поняли правильно. Хотя и возникли у нее сомнения насчет того, на месте ли здесь слово чертовы или лучше обойтись без него, чтобы не задеть религиозное чувство жениха Катрины Кинг, который готовился стать проповедником.

Дело было во вторник вечером, и в тайском ресторане находились только гости Мередит, занявшие длинный узкий стол, разделенный на три части с помощью двух огромных вращающихся подносов. Мередит, ее друзья и родные уточнили меню банкета. Официанты убирали остатки вкусных блюд, тарелки со следами острого соуса чили и шкурками лайма. Десерт — бананы в карамели и мороженое-ассорти — был еще впереди. И вот наконец настал момент, когда стол совсем опустел, если не считать подносов, пары бокалов и нескольких пятен карри на розовой скатерти.

Мередит выбрала этот промежуток между переменой блюд, чтобы встать, прокашляться и вынуть из кармана сложенный вчетверо листок бумаги, который весь вечер грел ей бедро, словно тайное оружие или заряженный разрывными пулями пистолет в кобуре.

Когда Мередит поднялась из-за стола и собравшиеся замолчали, ее бравада сошла на нет. Она осталась стоять, задыхаясь от волнения и втайне надеясь, что еще не поздно вернуть бумажку в кобуру, промямлить, как это принято у воспитанных людей, несколько приличествующих ситуации слов благодарности и сесть на место. Но тут она вспомнила Адриана в зоопарке, как он встал на колени между ней и слоном по имени Бутан и сделал предложение. И ее решимость стала тверже стали. Она больше не позволит слоновой болезни отравлять самые лучшие и важные минуты ее жизни. Она так сосредоточилась на своей задаче, что, пропустив меж ушей гомон, доносившийся из холла ресторана, начала свой спич:

— Я долго искала для слонов коллективное наименование. Я знаю, что вы сейчас подумали: «Это ведь слоновье стадо, Мередит!»

Шерилин Грей, смешливая помощница Меридит, которая проводила вместе с ней занятия в классе по четвергам, одобрительно хмыкнула. Мередит благодарно улыбнулась в ответ, полагая, что Шерилин оценила ее остроумие.

— Но у меня дома столько слонов, — продолжала именинница, — что мне просто необходимо иметь более длинное коллективное обозначение, чем это слово из пяти букв.

В это время музыкальный центр ресторана ожил, в помещении раздалось шипение опустившейся на виниловую пластинку иглы. Мередит окинула взглядом присутствующих и поняла, что гости, как, впрочем, и до этого, совсем не обращают на нее внимания. Все они, застыв, как восковые фигуры, смотрели на дверь, ведущую в холл.

И вдруг колонки буквально взорвались вступительными аккордами известной мелодии… «Нет, только не это, — вздрогнула Мередит и подумала: — О боже! Это именно это и есть!» Из динамиков хлынули звуки «Прогулки Слоненка». В дверях помещения показался мешкообразный, косолапо ступающий розовый слон. Он состоял из двух половин: задняя часть композиции опасно кренилась плево. Гости с другой стороны стола расступились, чтобы пропустить шатающегося зверя к Мередит.

Розовая снаружи шкура распалась надвое. Складчатые половинки слона упали на пол, словно ярко-голубые коконы, к ногам двух обнаженных блондинов с бронзовыми спинами и ягодицами: оба красавца дергались в такт музыке. Прикрывая ладонями пах, они вскочили на стол и заняли свои места на двух подносах. Когда стриптизеры убрали руки и повернулись к Мередит, она увидела слоновьи уши, хлопающие по рельефной мускулатуре на животах танцоров, а внутри игрушечных глаз — черные кружочки, которые вращались в одном ритме с размещенными, сами знаете где, длинными серыми хоботами с розовыми кончиками, подрагивающими на манер кисточек на сосках шоу-дивы.

Шерилин Грей смеялась почти беззвучно, приоткрыв рот и содрогаясь всем телом. Катрина Кинг вытирала уголки глаз салфеткой почти того же оттенка, что и тушь цвета электрик, стекавшая с ее ресниц. Ее жених согнулся от смеха на стуле, и лицо у него сделалось того же малинового цвета, что и волосы мультяшной девчонки у него на галстуке. Стриптизеры махнули хоботами влево, вправо, потом в противоположных направлениях. Они подняли хоботы в воздух и издали трубный глас. Они улыбались. Их превосходные зубы сверкали белизной.

Тетя Рона, притворяясь, что шокирована, закрыла рукой глаза. Тайские официантки в узких изумрудно-зеленых саронгах выстроились вдоль стойки бара и наслаждались зрелищем, повизгивая от удовольствия. Стриптизеры исполнили последний пируэт своего номера, спрыгнули со стола и застыли в эффектной позе, позируя для фотографии с именинницей. Они обступили ее монументальную фигуру с двух сторон, внушительные, как розовато-бронзовые колонны. Их покрытые потом глянцево-мускулистые груди едва заметно вздымалась.

И долго еще никто из гостей — ни те, кто снимал Мередит на видеокамеру, ни стриптизеры, ни даже, стыдно признаться, я, ни сама тетя Рона — не замечал, что Мередит не смеется, а напротив, лицо ее искажено гримасой страдания, и по нему, оставляя за собой мокрые дорожки, одна за другой текут большие, как горошины, слезы.