Ночь соблазна - Барбара Пирс Страница 7

Что бы она там ни говорила, в душе Маура не могла не признать, что ей самой хватило мгновения, чтобы узнать красивого высокого незнакомца, так ее испугавшего. Конечно, время и расстояние размыли в ее памяти черты Эверода, но его глаз она не забыла. Эти неповторимые глаза, светло-янтарные, окаймленные зелеными ободками, она узнала бы из тысячи. Двенадцать лет назад она видела, как в них полыхал огонь ненависти и обиды за причиненную несправедливость. Нынче они поблескивали холодным цинизмом. Под пристальным взглядом Эверода Маура залилась румянцем.

— Вы хотите сказать, что я лжец, мисс Кигли?

Эверод бросил ей это обвинение твердо и сурово, будто вызов на дуэль. И его вопрос прозвучал как пощечина, потому что когда-то давно своим молчанием она уже обвинила его во лжи.

Было ясно, что он ничего не забыл, ничего не простил.

Маура невольно посмотрела на шрам, который она заметила у него на шее, когда виконт гордо вскинул голову. Почти всю шею скрывал узел галстука, но она-то знала, что прячется под накрахмаленным воротничком — зловещий и длинный позорный шрам. Он начинался под левым ухом и шел извилистой полоской через всю шею. Маура не сомневалась, что мало кто — кроме любовниц, разумеется, — видел этот шрам и уж совсем мало кто отваживался спросить о его происхождении.

— Смелее, мисс Кигли, на правду я не обижусь, — продолжал Эверод с едва заметной насмешкой. — Вы считаете меня лжецом?

Виконт умно расставлял акценты: он говорил о прошлом и настоящем сразу. Этого было достаточно, чтобы смутить ее еще больше.

— Нет, милорд. Я ни за что не назвала бы вас лжецом. — Маура посмотрела на него как-то странно. — Впрочем, мое мнение никого не интересует.

— Право же, вы чересчур скромны. — Он придвинулся ближе, и Маура вынуждена была отвести взгляд. — Ваше мнение высоко ценится и моими родителями, и всей моей семьей.

Рука Мауры потянулась к животу — удостовериться, что туда еще не вонзился по самую рукоять его кинжал. Нельзя было не восхититься умением Эверода вести разговор. Говорил он непринужденно, но его слова были подобны острой бритве.

— Вы не так меня поняли, лорд Эверод. Я говорила о том, что происходит сейчас. В те времена, двенадцать лет назад, вас еще трудно было назвать мужчиной.

— Теперь вы меня оскорбляете! — вскричал Эверод, смеясь над ее объяснением.

— Вы намеренно изображаете непонимание! Очень сомневаюсь, чтобы вы прислушались к совету пятнадцатилетнего лорда Эверода, — сказала Маура, чувствуя себя все более беспомощной из-за того, что он искажает ее слова по своей прихоти. — Теперь вам двадцать семь. Откровенно говоря, я совсем не знаю того джентльмена, в которого вы превратились.

Она храбро шагнула вперед, желая пройти мимо него. Если бы ей повезло, можно было бы беспрепятственно дойти до двери. Рука Эверода рванулась вперед и сомкнулась на ее локте. Маура не решилась проверить, насколько цепко он ее держит. Ей было совершенно ясно, что он не отпустит ее, пока между ними не останется никаких неясностей.

— Вы ничего не забыли? — Эверод посмотрел на свою затянутую в перчатку руку, лежавшую на локте девушки.

— Чего вы хотите? Извинений? — Маура не сумела подавить в своем голосе нотки растерянности и нарастающего страха. Прошло двенадцать лет, но стыда за содеянное у нее не убавилось, он по-прежнему нестерпимо жег ее. — Примите их! И дня не прошло без того, чтобы я…

— Избавьте меня от подробностей ваших сердечных мук, — грубо прервал ее Эверод. — Если бы простое извинение меня удовлетворило, я бы давно уже его потребовал.

Маура задрожала. Чего он добивается? Мести? В душе она соглашалась с тем, что заслужила его презрение. Если бы она не позвала Уоррингтона, когда застала Эверода с тетушкой, граф, возможно, так никогда и не узнал бы об измене. Из-за ее поспешности Эверод лишился всего, едва не расстался с жизнью. Сказать, что она сожалела о своем поступке, — значит ничего не сказать.

С другой стороны, Эверод явно не был настроен прощать кому бы то ни было.

Маура чувствовала, что ей необходимо уйти.

Они стояли так близко, что она ощущала аромат его мыла и непривычный дразнящий запах мужчины, и это ее смущало. По детской привычке ей хотелось убежать под крыло к тетушке. Но в Мауре заговорила женщина, и этой женщине хотелось остаться и принять вызов: должна же она побольше узнать о мужчине, в которого превратился Эверод.

— Тогда я не стану докучать вам своими извинениями. Что вам угодно?

Виконт беззастенчиво усмехнулся ее ледяной вежливости.

— «Сицилийский роман» Радклиф. [5]Когда я вас потревожил, вы были поглощены чтением этой книги. Вы хотели купить оба тома?

Книги уже успели вылететь у Мауры из головы. Готический роман Анны Радклиф пока подождет. Девушке не хотелось задерживаться здесь под пристальным взглядом Эверода ни на секунду дольше.

— Нет. Я любовалась самим изданием.

— Если у вас нет с собой денег, я куплю их для вас. — Эверода ее отговорка не убедила.

На лице Мауры промелькнуло выражение, похожее на страх.

— Нет! То есть спасибо, милорд, не нужно. Совершенно не нужно. — И Маура многозначительно посмотрела на его руку, все еще державшую ее за локоть. Он разжал пальцы, и Маура глубоко вздохнула, собираясь с духом.

— Я слишком задержалась здесь. Я… меня ждет коляска. — Она сочла, что будет разумнее не упоминать при виконте о своей тетушке.

— Ну что ж, не смею вас задерживать. — И тут Эверод удивил Мауру: он схватил ее за руку и галантно поклонился. Сквозь замшу перчатки девушка ощутила тепло его губ на своих пальцах.

Вспомнив о правилах приличия, Маура сделала книксен.

— Прощайте, милорд. — Она слегка замялась. — Если желаете, я передам поклон вашему отцу, — предложила Маура с притворным безразличием: ей вдруг пришло на ум, что Эверод мог обратиться к ней в надежде достичь примирения с графом.

Но какие бы иллюзии она ни питала в душе, они тут же были безжалостно растоптаны. Потеплевшее было лицо Эверода тут же окаменело.

— Не помню, чтобы я просил вас об этом, мисс Кигли.

Мужчины семьи Лидсоу были упрямыми и зла не забывали. Маура кивнула.

— Стало быть, я поступила глупо, думая иначе.

Она пошла к двери.

— Мисс Кигли!

Маура замерла и вопросительно посмотрела на Эверода.

— Вы хотите сказать что-то еще, милорд?

Небрежной походкой он догнал ее.

— Полагаю, да. Я хочу, чтобы вы кое над чем поразмыслили, когда будете ехать в коляске рядом с той тварью, которую вы называете своей тетушкой.