Дерзкий обман - Донна Флетчер Страница 7

– Я его вылечу и надеюсь, что ты проявишь милосердие и на этом закончится ваше бессмысленное соперничество и вражда.

– Соперничество? Я сражаюсь, чтобы защитить то, что принадлежит мне! – гневно возразил Тарр.

– А он? – огрызнулась Элис. – Разве он делает не то же самое?

– Он мой враг.

– Но не мой, – сказала она твердо и опустилась на землю, чтобы позаботиться о человеке, лежащем без сознания.

– Мы уедем, как только я позабочусь о своих людях. Если Рейнор не сможет ехать, пусть остается здесь гнить.

Тарр отъехал, и его воины последовали за ним. Элис занималась раненым Рейнором, но успела сказать сестре:

– Ты знаешь, что делать.

– Я обо всем позабочусь, – ответила ей Фиона.

Со скоростью и ловкостью, рожденными опытом, она сплела некое подобие гамака из ветвей, травы и мха и толстыми лозами прикрепила его к своему седлу.

Элис продолжала заниматься Рейнором, все еще не приходившим в сознание.

– Насколько серьезно он ранен? – спросила Фиона.

– Не знаю. У него рана на голове. Я ее зашила, но, возможно, слишком поспешила. Боюсь, у него очень тяжелое состояние.

– Ты сделала, что смогла.

– Как только мы доберемся до замка Тарра, я смогу сделать больше.

– Если Тарр тебе позволит, – напомнила Фиона. Элис вскинула голову. В ее зеленых глазах таился вызов.

– Я позабочусь о нем независимо от воли Тарра.

– Сомневаюсь, что хоть один воин Тарра пошевелит пальцем, чтобы помочь врагу.

– Это не имеет значения. Мы с тобой вдвоем поднимали мужчин и потяжелее.

Фиона не стала спорить или возражать, потому что они и в самом деле поднимали своего отца. Воспользовавшись одеялом как носилками, они перенесли своего отца в постель, которую устроили для него возле очага, и Элис впервые попыталась лечить его.

Рейнор был почти такого же роста, как Тарр, хоть и стройнее, но тело его было плотным и мускулистым. Черты его лица было трудно разглядеть из-за крови, которая натекла из раны в голове, превратившись в корку. Потребовалось бы большое терпение, чтобы очистить его лицо от крови и дать ему возможность открыть глаза, но это была самая маленькая из его бед.

Не многие бы выжили после столь серьезной раны, а езда по неровной дороге, полной рытвин и ухабов, едва ли могла способствовать его выздоровлению.

Элис укрыла Рейнора своим одеялом, и он был готов к путешествию прежде, чем Тарр дал сигнал отправляться.

– У Тарра недовольный вид, – предупредила сестру Фиона, видя, что он приближается.

Элис, прикрепив мешочек с лекарствами к седлу своей кобылы, повернулась к Тарру, смотревшему на нее с яростью сверху вниз, с высоты своего седла. Она ответила ему таким же яростным взглядом.

Тарр переводил взгляд с одной сестры на другую.

– Слушайте меня хорошенько, потому что мое слово – закон. Рейнор сам подписал себе приговор. Он решил свою судьбу, когда напал на мои владения. Ты пытаешься лечить мертвеца.

И он отъехал, сопровождаемый громким храпом своего коня, словно бы оповещавшим о том, что он удаляется.

Элис взобралась на свою кобылу.

– У него нет ни сердца, ни души. Хорошо, что ты не выйдешь за него.

– Он упрямый, – ответила Фиона, когда они медленно влились в процессию воинов, хотя на этот раз их оставили в арьергарде.

Элис застонала:

– Не говори мне, что ты теперь находишь его привлекательным!

– Я нахожу его интересным.

– Мне кажется, ты просто считаешь, что он стоит того, чтобы бросить ему вызов.

– Любому мужчине можно бросить вызов, – упорствовала Фиона. – Но я бы не выбрала бесхребетного труса, испугавшегося моей силы.

– Тарр совсем не такой.

Фиона усмехнулась, как ребенок, хранящий в тайне какую-то каверзу:

– Знаю.