Алый ангел - Элизабет Торнтон Страница 7

Организатором ужина был мистер Уильям Питт. Он подал в отставку всего год назад в знак протеста против позиции монарха по ирландскому вопросу. Однако именно мистер Питт вместе с несколькими выдающимися молодыми людьми, двое из которых, Кэм и Лэнсинг, сидели за столом этим вечером, за кулисами по-прежнему руководил партией тори и принимал непосредственное участие в управлении страной. Человек, занимающий сейчас должность премьер-министра, не обладал реальной властью, и все присутствующие знали это.

Напротив мистера Питта сидел Чарльз Джеймс Фокс, лидер оппозиции. Мистеру Фоксу было около пятидесяти пяти, и он был старше всех присутствующих. Хороший друг мистера Фокса и его коллега, драматург Ричард Шеридан, восседал по правую руку от лидера оппозиции.

Фокс поместил свое огромное тело на не слишком просторном шератоновском стуле с высокой спинкой и спокойно взирал на присутствующих. На мгновение забывшись, он без тени самодовольства подумал, что если бы прямо сейчас произошла какая-то страшная катастрофа и столовая мистера Питта вместе со всеми находящимися в ней людьми исчезла с лица земли, это был бы очень печальный для Англии день. Но, случайно поймав на себе взгляд герцога Дайсона, мистер Фокс тут же поправил себя. «Нет, – подумал он, – если столовая мистера Питта взлетит на воздух после того, как они с Шериданом ее покинут, это вовсе не будет событием, печальным для Англии».

Фокс поднес ко рту белую полотняную салфетку, чтобы никто не увидел его порочной улыбки. Он настроился ждать так долго, как только у него хватит терпения, пока мистер Питт не решит объяснить, какой смысл в этом неофициальном собрании вигов и тори, сидящих обычно по разные стороны в палате лордов и спорящих друг с другом рьяно и красноречиво практически из-за каждой политической проблемы.

Фокс встретился взглядом с его светлостью, и спокойствие лидера вигов начало таять. Камилл Колбурн был одним из злейших врагов Фокса. Хотя герцог неизменно отклонял предложения мистера Питта занять какую-либо должность, он всегда был за кулисами и использовал свое влияние и красноречие, чтобы формировать политику тори согласно своим желаниям.

Дайсон был не только прекрасным оратором – все сидевшие за столом могли это подтвердить, – но и мыслителем. Он обладал безукоризненной логикой, а его речи в парламенте всегда убеждали. Дайсон был жизненно необходим Питту, а для Фокса был словно кость в горле. Слишком много молодых вигов, которые иначе Питта и знать бы не захотели, оставили ряды партии из-за великолепных речей Колбурна. Возможно, этого следовало ожидать.

Пятый герцог Дайсон был чрезвычайно популярен среди представителей обоих полов. Молодые франты во всем подражали герцогу, а хозяйки светских раутов буквально из кожи вон лезли, чтобы он принял приглашение на их вечер. Нельзя сказать, что Дайсон стремился к такой популярности. Наоборот, он был сдержанно холоден со всеми, за исключением избранных.

Вполне естественно, что не многие женщины могли устоять перед ним. Но Дайсон не был донжуаном. Если у него и имелись недостатки, то он их скрывал. Этот человек был загадкой, а мистер Фокс не любил загадок в политике. Загадочные люди непредсказуемы, а потому им нельзя доверять.

Но причина его нелюбви к герцогу была глубже. Как для молодого человека, герцогу не хватало страсти. Он был слишком уверенным в себе, слишком хорошо контролировал свои чувства. В этих голубых корнуоллских глазах никогда не отражались его истинные чувства.

И когда виконт Каслри (который тоже никогда особо не нравился Фоксу) получил назначение в Ирландию на должность начальника канцелярии и Лэнсинг уговорил Дайсона поехать туда вместе с их другом, радости Фокса не было предела.

Когда мистер Питт начал говорить, Фокс окинул стройную, аскетическую фигуру лидера тори обманчиво ленивым взглядом. Он слушал Питта, не перебивая. И только по тому, как были подняты черные густые брови Фокса, было видно, что ему не нравится то, что он слышит.

Когда мистер Питт завершил свою речь, Фокс угрожающе тихо произнес:

– И вы надеетесь, что виги поддержат решение объявить Франции войну? Смею предположить, мистер Питт, что у вас есть достаточно веские аргументы, подкрепляющие это весьма безнадежное предположение.

Мистер Питт, немного нервничая, начал все сначала, предварив свою речь советом ставить интересы Англии выше всех остальных соображений, в том числе и преданности своей партии.

Мистера Фокса задела эта самонадеянная и глупая дерзость, но он не подал виду. Многие неправильно судят о человеке по его личной жизни. Он тихонько попивал портвейн, в душе закипая под градом советов от человека, чьи взгляды он презирал.

Как будто было неясно, что виги поддержат Питта, если действительно возникнет необходимость объявить Франции войну. Как будто Фокс не знал, что если Амьенский договор будет нарушен, без его поддержки правительство может быть распущено и в стране начнется анархия. Фоксу претили поверхностные рассуждения Питта, но он молча выслушал своего оппонента, с некоторым удивлением отметив, что герцог Дайсон ничего от себя не добавил.

Возникла пауза.

Повернувшись к Шеридану, при взгляде на которого становилось ясно, что тот за ужином как следует приложился к горячительным напиткам, Фокс поинтересовался:

– Ну что, Шерри? Что мне им сказать?

– Скажи им, чтобы шли ко всем чертям! – сказал Шеридан, не открывая глаз.

– Вы слышали, что сказал мой друг, – произнес Фокс, с шумом отодвигая стул и вставая. – Отправляйтесь ко всем чертям или исполняйте условия договора. Если нарушите договор, я вам устрою ад прямо в парламенте.

– О, но нам не придется идти к черту, – подчеркнуто медленно произнес Кэм, заговорив впервые за долгое время. Не торопясь, он потянулся и заложил руки за голову.

– Прошу прощения?

– Черт сам к нам идет.

Теперь Кэм полностью завладел вниманием мистера Фокса. В глазах лидера оппозиции, казалось, вспыхнул огонек.

– Ага, теперь я понимаю. Это вас мистер Питт держал в резерве? И вы хотите меня поиметь, Дайсон?

Мистеру Фоксу приятно было наблюдать, в какой шок повергли эти слова как его друга, так и остальных присутствующих. Ум у Фокса был острым, словно рапира, а язык ядовитым и даже грубым.

Мистер Питт покраснел как рак; Лэнсинг захохотал; Кэм насмешливо поднял брови. А что касается мистера Шеридана, то было слышно, как тот тихонько похрапывает, уткнувшись лицом в собственный галстук.

– Вас поимеют довольно скоро, – непринужденно ответил Кэм, – если черт до вас доберется.

– Какой черт? – вспылил Фокс.

– Наполеон Бонапарт, первый консул Франции. Насколько я знаю, вы встречались с ним в прошлом году, сразу после подписания мирного договора. Мне дали понять, что Париж всегда был вашим любимым городом. Почему бы вам не сесть поудобнее, мистер Фокс? На самом деле никто здесь не верит, что вас можно в чем-то переубедить. У вас репутация человека нерушимых убеждений. Нет, наша цель заключается вот в чем. Вы встречались с этим… как там его? Благодетелем человечества? Диктатором? Тираном? И, само собой разумеется, у вас сложилось о нем некое мнение, которое может помочь нам в дальнейшем строить отношения с Францией. Это нас должно переубедить, мистер Фокс. Почему бы вам не воспользоваться случаем и не постараться убедить нас, что этот человек не опасен для Англии? Другими словами, собирается Наполеон Бонннарт захватить Англию или нет?