Милый, давай поженимся - Эдриан Маршалл Страница 7

Аванс жег карман, как тридцать серебряников ладонь Иуды. И зачем только я согласился а это идиотское предложение? — каялся Фокси. Надо было класть на эту Луизу «большое извините». Придумал бы я что-нибудь, в конце-то концов…

С другой стороны, Фокси прекрасно понимал, что ни о какой серьезной работе в ближайшее время нечего и думать. Его уволили из «Мэдсон-приват», старого детективного агентства, пусть не очень прибыльного, зато с репутацией «динозавра» в мире прочих детективных агентств. Тот факт, что Фокси ушел оттуда не по своей иоле и без рекомендаций, лишало его шанса устроиться в приличное место. Мелкие агентства — их в Дувервилле штук пять — встретят его с распростертыми объятиями, но там у него не будет ни серьезных дел, ни денег, которые ему сейчас необходимы, как воздух. В таком агентстве Фокси Данкан быстро канет в небытие, не говоря о том, что раньше сдохнет со скуки…

Предложение Луизы Малькольм, по крайней мере, интересно… А в случае удачного завершения дела репутация Фокси мгновенно восстановится… Правда, как соблазнять женщину ради дела, Фокси представлял себе смутно. И, в отличие от Луизы Малькольм, он не был уверен, что так легко через себя переступит…

Первым делом он отправился в местную библиотеку и перелопатил все газеты за последние двадцать лет.

Первое упоминание об Агнесс Корнуэлл появилось десять лет назад — тогда, наверное, ей было лет двадцать. «Дувервилль пресс» писала о том, что молоденькая девушка, недавно приехавшая в город, открыла маленькое агентство по организации свадеб и прочих торжеств.

Значит, Агнесс, детка, ты засветилась сразу, как только попала в Дувервилль, отметил про себя Фокси. Приехала и тут же занялась бизнесом. Какая похвальная целеустремленность! Понять бы еще, откуда ты свалилась на нашу голову…

Где Агнесс Корнуэлл жила до того, как приехала в Дувервилль, не писала ни одна газета.

Как будто эту Агнесс высадили в Дувервилле инопланетяне, раздражался Фокси. Ни одной фотографии, ни одного упоминания о ее семье, привычках, вкусах… Ничего. Можно подумать, что единственное, чем занимается Агнесс Корнуэлл в нашем городе, — устраивает дорогие праздники для богатых тетушек и дядюшек… И как только ей удается скрываться от журналистов? Она что, выкупает у них свои снимки?

Ох, зря ты в это ввязался, Фокси Данкан, сердцем чувствую, зря… Женщина, о которой никто ничего не знает, до добра не доведет… Ага, вот и первая ласточка… — Фокси наткнулся на статью о первом муже Агнесс, Конраде Бердберри, красавце-писателе, за которым бегала добрая половина женского населения города. Мистер Бердберри и Агнесс Корнуэлл (а ведь она не сменила фамилию, хотя два раза побывала замужем!) поженились тринадцатого июня две тысячи такого-то года… Фокси поморщился — тринадцатое! И Микки будет ему говорить, что не стоит быть таким суеверным?! А пропал Конрад Бердберри… тоже тринадцатого, ровно через год после свадьбы… По словам все той же Агнесс, она проснулась утром в одиночестве и больше никогда не видела своего супруга. Полиция отрабатывала несколько версий, в том числе убийство на почве ревности — Конрад Бердберри был известным бабником, — но так и не нашла никаких следов. Складывалось впечатление, что он попросту испарился…

Ничего себе совпадение! Фокси почувствовал, как желудок снова наполняется холодной газировкой… А как насчет вашего второго супруга, Агнесс?

Ричард Малькольм, сын Луизы Малькольм, женился на Агнесс Корнуэлл тринадцатого июня две тысячи… Ричард тоже был красавцем-мужчиной и, как и Конрад Бердберри, довольно известным человеком: ему принадлежала огромная коллекция картин, которую после его исчезновения Луиза Малькольм продала какому-то нью-йоркскому коллекционеру.

Пропал Ричард Малькольм тоже тринадцатого числа, почти через год после свадебной церемонии. Как и в истории с Конрадом, осталось неясно, жив этот человек или мертв. Фокси почувствовал, что в желудок снова свалился кубик льда. Луиза Малькольм нашла, кого попросить расследовать это дело «тринадцатых чисел» — самого суеверного детектива в Дувервилле…

Было это совпадением или нет, Фокси чувствовал, что история с бывшими мужьями Агнесс Корнуэлл ничем хорошим не кончится.

Отложив газеты в сторону, он вышел в курилку и набрал номер старого приятеля, который тесно сотрудничал с секретным отделом, занимающимся теми делами, о которых простые смертные имели лишь поверхностное представление.

— Здорово, старина…

— А, Фокси?! Даже не верится, что ты мне звонишь… Я не слышал и не видел тебя больше года…

— Каюсь, грешен. Дел было по горло. Слушай, Боне, у меня к тебе дело. Если выручишь — буду обязан по гроб жизни.

— Выкладывай.

— Меня интересует некая Агнесс Корнуэлл, владелица «Мэджик Пати», и ее двое мужей, пропавших без вести… — Фокси пришлось понизить голос до шепота, потому что в курилку вошли две молоденьких девушки, как видно, ученицы колледжа. Они рассмотрели Фокси со всех сторон и принялись обсуждать вредного преподавателя, по вине которого им пришлось киснуть в библиотеке, вместо того чтобы пойти на вечеринку к симпатичному однокласснику. — Найди о них все, что можешь, — после некоторой паузы закончил Фокси. — Кстати, буду благодарен, если найдешь что-нибудь о Луизе Малькольм, матушке второго супруга Агнесс. С меня причитается.

— Брось, Фокси, мы давно уже квиты, — возразил ему Бонс. — Сделаю, что смогу. Тебя никак наняли выяснить, укокошила ли Агнесс своих мужей? — догадался он.

— Все верно, старина. Поэтому мне нужно накопать что-нибудь интересное.

— Постараюсь, Фокси.

— До связи, Бонс…

Фокси было глубоко плевать на открытие памятника «Маргаритка Дувервилля». И он не очень-то комфортно себя чувствовал среди всех этих людей, делающих вид, что они присутствуют при величайшем событии. В новой одежде, на которую, не скупясь, потратилась Луиза Малькольм, Фокси казался себе кладбищенским сторожем, вырядившимся на похороны начальника кладбища.

Вначале ему пришлось присутствовать на официальной части мероприятия, то есть на самом открытии памятника — чудовищно огромной бронзовой маргаритки, рядом с которой талантливый городской архитектор зачем-то положил здоровые бронзовые очки. Видно, так он намекал на ботаника, додумавшегося скрестить маргаритку и гиацинт…

Каждый американский городок, даже самый маленький, всегда стремится выделиться среди других. А Дувервилль, которому до последнего года совершенно нечем было блеснуть, решил прославиться «смелым» экспериментом скрещивания цветов.

За официальной частью мероприятия, когда Фокси готов был уже прилечь где-нибудь рядом с памятником и заснуть, началась неофициальная часть. По версии, придуманной Луизой, Фокси должен был изображать журналиста, которого газета «Дувервилль уик» отправила осветить столь знаменательное для города событие.