Огненная лилия - Кэндис Кэмп Страница 7

— Да, — невинно продолжала Розмари, довольная, что обычно равнодушный ко всему отец заинтересовался этим известием.

— Об этом рассказала Мэгги Прескот Линетт сегодня.

— А-а, понятно.

Он перевел взгляд на жену. Бентон Конвей был мужчина средних лет, с начинавшим округляться брюшком. На первый взгляд он вовсе не казался властным, тем более внушающим страх. Но если внимательно заглянуть в его глаза, тогда можно понять, в какой степени было тяжело постоянно общаться с таким человеком.

— Значит, ты подружилась с Мэгги Тиррел?

— Нет.

Линетт спокойно выдержала его взгляд. За годы совместной жизни она поняла, что, имея дело с Бентоном, нужно не давать ему возможности запугать себя. Так ошибалась Розмари. Всегда было заметно, что она боится отца. Это только усиливало желание последнего повелевать. Он наслаждался чужой растерянностью и тем, что мог наводить страх на другого.

— Я случайно была в библиотеке в то время, когда она пришла поделиться радостью с Розмари. Думаю, ты прекрасно знаешь, что Тиррелов едва ли можно назвать моими друзьями.

— Да. Скорее даже скажешь, что ты избегаешь их.

Линетт заметила изучающий, подозрительный взгляд и сразу же почувствовала себя неуютно. На губах Бентона играла едва заметная улыбка, это еще больше обеспокоило ее. У мужа всегда был такой вид, когда что-то ему не нравилось.

Она убедилась, что ее подозрения были ненапрасными, на следующее утро. За завтраком Бентон объявил, что собирается вывезти Розмари и Линетт на прогулку.

— Прогулка? — выдавила Розмари. — Но я… я собиралась пойти в библиотеку.

Бентон повернулся.

— Думаю, один день библиотека обойдется без тебя, верно?

— Да, конечно, просто я… — начала было Розмари, но тут же остановилась, встретившись с помрачневшим взглядом отца.

— Хорошо, папа.

— И зачем это надо? — спросила Линетт. — У меня есть дела по дому.

— Какая примерная хозяйка, — саркастически произнес Бентон. — Я уверен, что твои «дела» могут подождать. Да и потом у тебя предостаточно слуг. Они наняты, чтобы заниматься именно домашней работой. Ты должна поехать. У меня есть сюрприз специально для тебя.

От таких слов у Линетт появилось дурное предчувствие. Бентон не выглядел бы таким довольным и ироничным, если бы не приготовил какой-нибудь план, чтобы так или иначе расстроить жену. Уже несколько лет их взаимные отношения представляли собой тихую, негласную войну.

Но она ничего не могла предпринять, кроме как внутренне подготовить себя к тому, что еще могло произойти. Линетт и Розмари поднялись наверх надеть шляпки и перчатки.

Когда они вышли, Бентон уже нетерпеливо ждал их у коляски. Он помог женщинам устроиться, затем забрался сам, и они поехали.

Пайн-Крик был маленьким сонным городком, одним из таких мест, где каждый знает друг друга. Располагался он слева от дельты реки Миссисипи, как раз на краю равнинных земель Арканзаса. Во время осенних дождей улицы города чаще всего утопали в грязи, но благодаря этим же дождям повсюду цвели яркие весенние цветы и зеленели деревья. Позже, летом, наступит жара и будет душно, но сейчас стояло тепло, а воздух освежался легким ветерком. Скоро еще появится сладковатый запах жимолости и гардений [2].

Возле большинства построек стояли строительные леса. Почти все дома нуждались в ремонте, как и заборы. Но времена были слишком тяжелые, чтобы позволить тратиться хотя бы на покраску. С наступлением весны и лета яркие цветы и цветущие кустарники немного смягчали это жесткое лицо бедности. Облезлые стены домов скрывались в тени раскидистых зеленых деревьев.

Они выехали за город и направились на запад. Стоял солнечный, ясный день, и поездка могла бы стать приятной, если бы Линетт не чувствовала себя такой разбитой.

Вскоре они добрались до усадьбы Уиткомбов, где когда-то жили Уилл и Мэгги. После того, как Мэгги вышла замуж за доктора Прескота и переехала к нему в город, Хантер Тиррел стал разводить и содержать здесь породистых лошадей. К ужасу Линетт, Бентон повернул коляску к этой усадьбе.

Линетт напряглась и услышала, как рядом испуганно шептала Розмари.

— Он привез нас к Хантеру!

Сердце Линетт сжалось. Она не могла даже предположить, что Бентон способен на такое. Какой муж привезет свою жену в дом ее бывшего жениха?

Она обернулась к Бентону. Он, сощурившись, наблюдал за ней, губы его слегка кривила насмеш-ливая улыбка. Линетт знала, что он сделал это, чтобы унизить и причинить ей боль. Вот почему он и Розмари взял, чтобы был еще один свидетель ее реакции. Каких действий он ожидал от Линетт: чтобы она разрыдалась, убежала, или что? Но она не собиралась доставить ему удовольствие увидеть униженной миссис Конвей.

Она бросила на Бентона холодный, безразличный взгляд и отвернулась, обратив все внимание на дом.

— Дом Мэгги выглядит ухоженным, — заметила она.

— Да, похоже, он в хорошем состоянии, — выдавила из себя Розмари.

Линетт мысленно поблагодарила девушку за попытку поддержать.

Старый дом, такой же, как и все остальные в этой местности.

Дом двухэтажный, с парадным крыльцом, двумя белыми колоннами и кирпичными трубами. В недавнем прошлом он был выкрашен в белый цвет, а ставни — в цвет сочной зеленой листвы. На заднем дворе находился большой загон. Немного присмотревшись, они увидели, что рядом недавно выстроили еще два маленьких. В большом загоне в данный момент бегали по кругу несколько лошадей.

Вдалеке, на лугу, который отделял усадьбу от леса, объезжал лошадь Хантер Тиррел. Когда лошадь приближалась к краю леса, Хантер натягивал поводья и разворачивал ее назад. Лошадь была крупной и иссиня-черной масти. Издали Хантер походил на какого-то страшного хищника, крепко вцепившегося в гриву живого существа.

Увидев Бентона и сидящих рядом с ним в коляске женщин, наездник выпрямился и натянул поводья. От этого лошадь взвилась, встав на дыбы. Хантер резко опрокинулся назад и удержался на крупе животного только благодаря тому, что еще сильнее натянул поводья. Когда он пытался усмирить лошадь, мускулы на его спине и руках напрягались и вздувались. Во всей этой сцене виделось что-то слишком первозданное: борьба человека и дикого зверя. И человек, пытающийся подчинить себе это неприрученное животное — выглядел первобытно: крепкий, сильный, полный жизни. В нем чувствовалось какое-то невыразимое мужское начало.

Лошадь, наконец, опустилась на все четыре копыта, но продолжала мотать головой, будто бы все еще сопротивлялась воле человека.

Хантер на какую-то минуту замер, пристально глядя на непрошенных гостей. Затем, ударив пятками по бокам лошади, он не спеша направился к их коляске. На его голове отсутствовала шляпа, и черные, густые, немного длинноватые волосы Хантера отливали на солнце. Лицо мокрое от пота, сам весь в пыли. На лице пот смыл всю грязь и оно влажно блестело. На нем была надета рубашка, расстегнутая до половины так, что обнажала загорелую и влажную грудь.