Констанция. Книга первая - Жюльетта Бенцони Страница 7

Граф Аламбер вновь подхватил свою дочь на руки и крепко прижал к себе.

— Папа, а у тебя такие большие усы! Когда ты уезжал, они были маленькие, а теперь они совсем большие.

Граф Аламбер прикоснулся кончиками пальцев к своим идеально ухоженным усам.

— Они такие щекотные, как колючки, — девочка опасливо потрогала острый, изящно подкрученный кончик уса, — они, как шипы у розы.

Взрослые рассмеялись этому детскому сравнению.

Лицо графа вдруг стало абсолютно серьезным. Он еще крепче прижал к себе дочь, будто кто-то собирался отнять ее у него.

Женщины посмотрели на него с тревогой.

— Что-нибудь случилось, сын? — поинтересовалась графиня-мать.

Жена подошла к Рене и встала рядом с ним.

— Да, случилось, — просто сказал граф. Маргарита посмотрела на сундучок, стоявший у карточного столика.

— Завтра утром мы отправляемся в Англию.

— Кто мы? — спросила Эмилия Аламбер.

— Я, Маргарита и Констанция.

— С чем связан столь срочный отъезд, Рене? — осведомилась мать. — Неужели нельзя повременить?

Вместо ответа граф Аламбер покачал головой и кивнул в сторону сундучка.

— Что это?

Графиня пристально посмотрела на изящные замочки, словно желая взглядом проникнуть туда, где хранилась тайна.

— Это поручение самого короля.

— Тогда понятно, — негромко произнесла мать. — Но почему ты хочешь взять с собой жену и дочь? Ведь Констанция еще совсем маленькая и ей нелегко будет перенести дорогу.

— Я не хотел бы все объяснять, — недовольно поморщился Рене, — но могу сказать только одно — может быть, мне придется остаться в Лондоне надолго, и я хотел бы, чтобы моя жена и дочь были рядом со мной.

— Ты даже не знаешь, на сколько едешь?! — изумилась Эмилия.

— Нет, не знаю, — замялся Рене.

По всему было видно, что ему не хочется продолжать разговор на эту тему, потому что он не может объяснить подробнее.

— Может быть, — он предупредительно поднял палец, — ты услышишь обо мне что — нибудь… недоброе, поэтому, забегая вперед, хочу сказать, все это будет сделано специально, а я чист перед королем. Я думаю, придет день, когда я смогу все тебе объяснить.

Хотя я думаю, ты и так все прекрасно понимаешь. Ведь и мой отец, и

Мой дед служили королю и часто выполняли секретные поручения, отправляясь то в Англию, то в Испанию, то к Папе римскому.

Графиня тяжело вздохнула — возразить сыну было нечего.

Единственное, что она сочла нужным сказать — сказала:

— Да, престол всегда мог положиться на род Аламберов. Мы всегда были верны королю и ни разу не запятнали свою честь и герб.

— Вот поэтому, — продолжал Рене, — мы и отправимся завтра на побережье, где нас будет ждать корабль. Я с удовольствием побыл бы в Мато несколько дней, но дело не терпит отлагательства.

Рене опустил дочь на пол и взял сундучок.

— Я поднимусь в кабинет. Встретимся за ужином. Он легко взбежал по лестнице. Констанция увязалась за ним:

— Я хочу с тобой, отец.

Только тут Рене вспомнил, что не отдал подарков дочери, жене и матери. Пришлось возвращаться.

Из дорожной сумки были извлечены безделушки, впрочем, так называл их сам Рене. Жене он подарил прекрасные серьги венецианской работы с двумя крупными жемчужинами, мать получила Библию в тисненном золотом переплете с золотыми

Застежками. И конечно, самый чудесный подарок достался Констанции, во всяком случае она радовалась больше всех.

Это была большая испанская кукла ростом чуть поменьше самой Констанции.

— Как ее зовут? — спросила девочка.

— Как ты назовешь, так и будет.

— Но разве у нее нет имени? — настаивала Констанция.

Рене задумался на минуту.

— Ее зовут донна Анна. Ведь она испанка.

— Так у нее даже два имени? — изумилась девочка. — Донна и Анна?

— Нет, донна — это по-испански, как мадам по-французски, а Анна — это имя.

— Тогда я буду называть ее мадам Анна.

— Хорошо, — согласился Рене.

И убедившись, что внимание дочери всецело занято куклой, отправился в кабинет.

Он устало опустился за стол и, прикрыв руками лицо, застыл в раздумиях.

Очнулся Рене, когда в дверь легко постучали.

— Кто это? — спросил Рене.

Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула жена. В ее ушах поблескивали новые серьги.

Граф сразу же это заметил, но решил подразнить Маргариту и сделал вид, что не замечает обновки.

Жена села на подлокотник кресла и положила левую руку на плечо мужа.

— Ты ничего не хочешь мне сказать, Рене?

— Я хочу сказать, что ты красива.

— Это ты говорил и раньше.

— Еще я могу сказать, что по-прежнему тебя люблю.

— И это я слышала.

— Наверное, ты хочешь услышать от меня, что эти серьги тебе к лицу.

— Вот это я и хотела услышать, — заулыбалась Маргарита и мизинцем качнула жемчужину. Та тускло сверкнула.

— В свой прошлый приезд в Париж я специально заказал их для тебя. Тебе нравится мой подарок?

— Он бесподобен. Я давно мечтала о таких серьгах.

— Но, Маргарита, ты никогда мне не говорила об этом.

— Значит, ты хорошо знаешь мой вкус и можешь угадывать желание. Скажи мне, Рене, почему мы должны ехать в Лондон так спешно?

— Прошу тебя, не спрашивай.

— Я согласна, Рене, не интересоваться твоими делами, когда они касаются только тебя одного. Но теперь мы едем все вместе, и Констанция с нами. Должна же я знать, что нас ждет впереди.

— Маргарита, положись на меня и ни о чем не расспрашивай.

— Но все же, Рене, что ждет нас впереди?

— Впереди нас ждет успех, — отшутился граф Аламбер, — я могу пообещать тебе, что ты будешь принята при королевском дворе в Лондоне и думаю, что все англичане будут восхищены твоей красотой. Так что, не забудь прихватить с собой мой

Подарок и самые лучшие наряды.

— Тогда придется прихватить все. Благодаря тебе у меня только лучшие наряды.

— Значит, бери все. Быть может, мы пробудем в Англии достаточно долго.

— Достаточно — это сколько? — попыталась осторожно уточнить Маргарита.