Однажды, может быть... - Боб Белланка Страница 7

Ну вот и конец! Ноги опять ватные, с сердцем снова творится черт знает что, а Софи в машине даром времени не теряет — еще до того, как мы трогаемся с места, впивается в меня долгим поцелуем. Ее левая рука теребит мое ухо, я дергаюсь, когда правая ныряет вниз и поглаживает член, который мгновенно пробуждается. Я завожу мотор, ощущая, как меня захлестывает желание, кажется, никогда еще я так быстро не мчался по Парижу. Впрочем, в те времена Николя Саркози еще не свирепствовал, и полиция была не так строга по части скорости.

По дороге я наконец понял, о чем говорил Пьер, и определение «самостоятельная», которому до тех пор я уделял меньше всего внимания, внезапно наполнилось смыслом. Софи не ждала, пока ей подарят наслаждение, она предпочитала действовать сама, она вела себя как мужчина, ей нравилось самой командовать парадом… Вот только я к подобному не привык. В следующую секунду в мозгу всплыла картинка: я в наряде горничной убираю ее квартиру. Тут мне еще сильнее захотелось отобрать у нее вожжи — нет, так дело не пойдет, надо вернуть себе преимущество!

Едва оказавшись в квартире, я притиснул Софи к стене, яростно целуя, свободная рука нырнула под юбку, забралась в святая святых. Софи часто задышала, я чувствовал, она вот-вот уступит… уступает… сдалась, но я не ослаблял напора — нужно было ознакомить ее с моим пониманием любви. Медленно я вылизывал мочки ее ушей, пальцы мои странствовали по ее телу, член терся о ее бугорок. Она попыталась перехватить инициативу, но я не позволил. Мы состязались, сейчас преимущество было на моей стороне, и я должен был выиграть у нее матч, который завершится нирваной. Любовью мы занимались до рассвета.

* * *

Меня разбудил солнечный свет, пробивавшийся сквозь жалюзи. Софи рядом не было. Выбравшись из постели, я нашел на столе завтрак и адресованный мне конверт.

«Жюльен, спасибо за чудесный вечер. Я улетаю в Гонконг, вернусь через шесть дней. Может, увидимся при случае? Целую. Софи. P.S. Когда будешь уходить, захлопни дверь».

Прочел — и меня прямо-таки затрясло. После такой ночи она предлагает мне увидеться «при случае»! Я попытался собраться с мыслями. Она не могла не заметить моих чувств, ну и что это тогда значит? Жизнь свела меня с женской версией доктора Джекила и мистера Хайда? И что мне теперь делать? Позвонить в аэропорт или притвориться безразличным?..

«К сожалению, мадемуазель Видаль уже улетела в Гонконг…»

Я выполнил просьбу, так мило высказанную Софи: выходя, хлопнул дверью.

Дни, последовавшие за этой незабываемой ночью, прошли ужасно. Я превратился в зомби, вставал за полдень, перестал бриться, срывал репетиции спектакля, в котором мне предстояло играть через несколько дней. Мой агент сходил с ума от ярости, режиссер оставлял на автоответчике оскорбительные сообщения, а мне было на все плевать.

Способность человека впадать в меланхолию просто невероятна. За несколько дней моя жизнь круто изменилась. Теперь я слушал только тоскливые песни, смотрел только мелодрамы и в довершение всего перестал есть. Ломка, абстинентный синдром? Я не мог понять, что со мной творится: она же меня не бросила, просто улетела на другой конец света по работе, и всего на шесть дней, а я…

Каждый вечер заходил Ален — чтобы поднять мне настроение и… поиздеваться надо мной. Ну что, не догадались, конечно? Да, да, он только что познакомился со стюардессой! Это слово просто меня преследовало. От него я впал в еще большую депрессию и, пока Ален во всех подробностях знакомил меня со своим последним сексуальным путешествием «в первом классе, но без особого шика», размазывал по лицу жаркие слезы. Мой друг не понимал, что со мной происходит, — я тоже. Он заявил, что знает, как мне помочь, и часом позже мы уже были в известном клубе для холостяков. Ален в таких местах чувствовал себя как рыба в воде.

Когда мы вошли, хозяйка заведения, дама одновременно элегантная и вульгарная, кинулась Алену на шею. Я заметил у нее на пальце обручальное кольцо и заключил, что мой друг и здесь свой человек. Пока они обнимались, он мне улыбался, но ничто при этом от него не ускользало:

— Оторвемся сегодня как следует! Ты только посмотри, какая секс-бомба сидит рядом с тем усатым. Твой тип, она просто создана для тебя.

Кошмар наяву. Я влюблен, а мой лучший друг толкает меня в объятия женщины, которую я видел впервые в жизни. Он прикладывал столько усилий, чтобы вытащить меня из депрессии. И все напрасно. Я старался ему объяснить, что не стану счастливее, даже если пересплю со всеми женщинами мира, потому что мне нужна одна-единственная, но ему было не понять моих страданий. В третьем часу ночи пьяный в дым я оставил Алена наедине с очередной пассией. Женщина — прямо за столиком — очень старательно вылизывала ему ухо. Рядом с ним даже сгоревшая почти дотла спичка воспламенится. Я ему завидовал. Мой друг детства — счастливый человек. Он любит свою жену, а его, словно по волшебству, любят чужие жены. Счастливчик.

Когда я вошел домой, во мраке мерцал крохотный огонек надежды. Автоответчик.

«Привет, Аполлон лучезарный, это Софи… Я наконец завтра возвращаюсь и предлагаю встретиться в восемь вечера у меня. Надеюсь, ты в форме? Я страшно тебя хочу. Собирайся с силами. Целую, до завтра».

Да что она себе думает? Никто и никогда не позволял себе так со мной обращаться! Полагает, стоит ей щелкнуть пальцами, и я к ее услугам? Нет, дорогая, не стану я бегать за тобой хвостом и ласкаться точно щенок тоже не стану. Вот это я должен ей внушить. Во рту стоял горьковатый привкус, но мне было приятно. Это и есть любовь? Вот эта смесь счастья и отчаяния? Все перепуталось в голове. Я к такому не привык. Вообще-то Софи только что, пусть и косвенно, но призналась, что я ей нужен. Перед тем как лечь спать, я позвонил Пьеру и попросил его разузнать про девушку моей мечты побольше информации.

С Пьером мы встретились назавтра же, в полдень, в кафе «Флора». Терраса была забита иностранцами, съехавшимися со всего света, и интеллектуалами, которые не могут тянуть свое пойло, не держа при этом в руках какую-нибудь левацкую газету, «Либерасьон» или «Монд». Обожаю эти общие для всех аксессуары, дающие возможность продемонстрировать свою инакость. Я всегда с иронией относился к людям, которые читают газеты с умным видом. Элегантно и с чувством собственного превосходства. Каждый держится так, будто вся газета специально для него написана. Мне-то повезло: я с первого захода понимаю только спортивные новости.

— Ну так что?

— Ну так тебя ждут трудности. Твоя возлюбленная — отнюдь не Пречистая Дева Мария.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Хочу сказать, что ты у нее далеко-о не первый. По словам моей матушки, полгода назад она бросила человека, с которым прожила два года, этот бедолага свалил из Парижа и поселился, чтобы ее забыть, в иерусалимском кибуце. А еще мне рассказали, что до того она меняла парней со скоростью один-два в неделю. Ненасытная у тебя подружка… Людоедка.

— Ты о чем?

— О том самом: разок попользуется, потом выбрасывает на помойку. Теперь я еще меньше понимаю, зачем мамочке понадобилось приглашать ее на мою вечеринку.