Да будет любовь! - Виктория Александер Страница 7
Да будет любовь! - Виктория Александер читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Оливер вскинул бровь:
– И ты способна пойти на это?
– К сожалению, нет: хоть я и отчаянная, но даже у меня существуют определенные принципы. Кроме того, мне придется потом жить с ним всю оставшуюся жизнь, и я предпочла бы избежать неудовольствия с его стороны, которое может спровоцировать вынужденная женитьба.
Оливер прищурился:
– Тут ты, возможно, права…
– Я рада, что ты одобряешь меня, хотя было бы гораздо проще, если бы я относилась к тому типу женщин, которые силой втягивают мужчину в нежеланный брак. – Фиона наклонила голову. – Надеюсь, вы с Хелмсли друзья? Ты можешь что-нибудь придумать, чтобы помочь мне?
– Придумать что-нибудь такое, что заставит старого друга жениться на женщине, которую он никогда не видел? Довольно серьезный вызов. – Оливер усмехнулся. – Впрочем, тут-то как раз и может прятаться ключ.
– Что ты имеешь в виду?
– Хелмсли родом из семьи, в которой женщины отличаются выдающимися волевыми качествами. – Он негромко хмыкнул. – Было время, когда я вообразил, что влюбился в его младшую сестру, а однажды Хелмсли сам совершенно определенно высказался о том, какую жену он хочет иметь. Спокойную, сдержанную, умеющую хорошо себя вести в обществе и так далее.
– О Господи!
– Однако в последние годы он пришел к выводу, что такой тип женщины утомит его до слез. Теперь Хелмсли хочет женщину умную, у которой есть свое мнение, и… – Оливер усмехнулся, – он хочет невесту с претензиями.
– С претензиями? Что ж, я попробую, – быстро сказала Фиона. – Собственное мнение у меня, безусловно, есть.
– В самом деле, женщина, которая бежит из Европы, лишь бы не выйти замуж за того, кого выбрал для нее отец, вполне способна заинтересовать Хелмсли.
– Вот и отлично.
Именно за такого мужчину Фиона всегда мечтала выйти замуж, хотя никогда не произносила этого вслух.
Теперь с помощью Оливера все должно было измениться.
– Как будем действовать: ты нас познакомишь или… – Фиона выжидательно посмотрела на кузена. – Я намерена быть честной с ним, поскольку брак – это навсегда и не следует начинать его с обмана.
– Я тоже считаю, что честность – наилучший способ действий, – кивнул Оливер. – Все прямо и открыто.
– Ну, может быть, не все…
В этот момент Фионе пришло на память несколько инцидентов, которые едва не завершились скандалом.
– Не все?
– Нельзя быть дерзким и полностью честным, – сказала Фиона с видом знатока. – Я не хочу, чтобы он знал все мои секреты. Не скажу, что у меня какие-то особые секреты, – быстро добавила она, – хотя полагаю, кто-то может так считать…
– Этого достаточно. – Оливер пожал плечами. – У меня нет желания знать больше, чем это необходимо. Просто дай мне заверения в том, что твои секреты не содержат информации, не позволяющей считать тебя респектабельной партией…
– Оливер! – Фиона бросила на кузена возмущенный взгляд. – Ну как ты можешь подумать такое?
– Мои извинения. – Оливер изобразил смущение. – Мы не виделись с тобой долгое время и пока друг друга не знаем по-настоящему. Ты обладаешь манерами и внешностью женщины, которая… гм… – Он покачал головой. – Я искренне сомневаюсь, что найдется много мужчин, которые не рискнут нарваться на скандал из-за тебя.
– Полагаю, это комплимент. – Фиона улыбнулась. – Джонатон Эффингтон тоже в их числе?
– Он в особенности. Ты именно тот тип женщины, который он ищет. – Оливер почесал в затылке. – А это должно быть весьма забавно!
– Меньше всего мне хотелось бы выглядеть забавной, – парировала Фиона. – Мне нужен муж, а не любитель клоунады. – Она вздохнула.
Но Джонатон Эффингтон был не просто то, что ей нужно, это была мечта ее жизни.
Четыре дня спустя
На рождественском балу в Эффингтон-Хаусе
– Как всегда, все организовано великолепно, Генри. – Джонатон Эффингтон искоса взглянул на дворецкого, который, как всегда в такой момент во время рождественского бала в Эффингтон-Хаусе, находился между зеркалом из венецианского стекла и пристенным столиком в нише коридора, ведущего в библиотеку. Как и каждый год, он держал в руках поднос с бутылкой изысканного шампанского и двумя бокалами.
– Благодарю, милорд, – сдержанно произнес Генри. Джонатон подавил улыбку. Генри Мэнсфилд был не более чем на десять лет старше Джонатона, но Джонатон оказался единственным членом семьи, который называл дворецкого по имени. Помимо этого единственного исключения, давно и по взаимному согласию принятого обоими, в остальном манера поведения Генри оставалась безупречно отточенной и совершенной, поскольку он был третьим Мэнсфилдом, который служил в Эффингтон-Хаусе герцогу Роксборо и семейству в качестве дворецкого, успешно заняв это положение несколько лет назад, когда его дядя, предыдущий дворецкий и тоже Мэнсфилд, ушел в отставку и отправился жить в деревню.
Джонатон снова сосредоточил внимание на своей внешности. В начале этого вечера он имел встречу в библиотеке с господином, который, как он надеялся, в ближайшем будущем станет его шурином. Встреча оказалась даже более приятной, чем он ожидал. Джонатон слегка поправил узел галстука.
– Как я выгляжу, Генри?
– Вы само совершенство, милорд, – немедленно ответил Генри.
Хелмсли засмеялся. Генри никогда не был излишне саркастичным, однако Джонатон понимал, что мог скрывать его тон. Когда они были моложе, Генри помогал Джонатону совершать различные отчаянные проделки, а иногда и уходить от неприятностей.
– Вряд ли стоит говорить о совершенстве, но выгляжу я вполне прилично. – Джонатон продолжил критически изучать свое отражение.
Не самый большой красавец, Хелмсли все же не считал себя непривлекательным и был вполне доволен своей внешностью. Женщины, похоже, также не находили изъянов в его внешности: им даже нравилось, что его непокорные густые волосы то и дело свешивались на лоб, вместо того чтобы послушно лежать на голове.
В конце концов он приветливо улыбнулся своему отражению. Черт побери, он выглядит эдаким обладающим приятной внешностью дьяволом во плоти, а это совсем недурно!
– Лишенный страсти, – вдруг сказал он вполголоса.
Бровь Генри слегка дрогнула.
– Прошу прощения, милорд?
– Нет, ничего, Генри, просто мысли вслух. – Улыбка на лице Джонатона погасла.
Он не стал бы признаваться в этом друзьям, но обвинения, которые они выдвинули против него на прошлой неделе относительно отсутствия чувств, весьма сильно задели его. Он пытался отмахнуться от них, отмести как абсурдные, однако надоедливые мысли снова и снова возвращались к нему, словно навязчивая мелодия, которая способна свести с ума.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии