Немного не в себе - Кара Уилсон Страница 7

— Присцилла?

Она только сейчас поняла, что не расслышала последние слова брата.

— Э-э-э, нет… не надо. Мы еще не закончили, — пролепетала она.

— Мы только начинаем, — прошептал Карлос ей на ухо.

Он уже справился с пряжкой и принялся за молнию на ее брюках.

У Присцилла перехватило дыхание. Все ее существо замерло в ожидании.

— Что там у вас происходит?

Судя по голосу, Робер был на грани срыва.

Присцилле не хватало воздуха, ей стоило больших усилий сосредоточиться. Однако нужно было отвечать, и отвечать быстро!

— Я проведу ночь с Карлосом, Робер, — пробормотала она, чуть не ахнув в трубку, когда ее брюки и трусики были сдернуты на бедра.

— Нет! — завопил Робер.

Но что значило для Присциллы потрясение, испытанное братом, когда она сама уже была во власти Карлоса, который мог делать с ней что угодно. Все произошло так стремительно. Однако отчаянный крик Робера привел ее в сознание. Ей мгновенно захотелось бросить трубку и привести себя в порядок, натянуть одежду.

— Я сейчас приду за тобой!

— Нет! — бросила она в лицо Карлосу, желая остановить его. — Нет! — повторила Присцилла и увидела на его лице гримасу похотливого злобного сатира.

Не обращая внимания на протесты, Карлос приподнял ее и посадил на письменный стол, затем взял ее ногу, поставил себе на бедро и принялся расшнуровывать кроссовку. Мысли Присциллы опять спутались — близость его тела, прикосновения завораживали. Но, может, ей следует остановить его натиск? Стоит только ударить ногой…

— Присцилла! — надрывался Робер. — Если это плата за услугу, то он ведет себя как мерзавец!

— Робер, я выполнила твое поручение, — отрезала она, безумно желая закончить разговор. — Все остальное это наше с Карлосом дело. Личное! Понял?!

Одну ногу Карлос уже разул и принялся за вторую.

— Ты сошла с ума? Этот тип снова воспользуется тобой, а потом и думать забудет о какой-то там Присцилле Деламбр! — гремело в трубке.

Вторая нога была свободна, теперь черед за одеждой… и времени на то, чтобы успокаивать Робера, не оставалось. Со стесненным сердцем наблюдая за действиями Карлоса, Присцилла испытывала одновременно и возбуждение, и страх, разрываясь между противоречивыми чувствами. Она не могла устоять перед непреодолимой потребностью узнать то, что хотела узнать.

— Вот и не мешай ему сделать это! — грубо крикнула она брату.

— Значит, сделка с автобусом держится на твоей покорности этому… этому…

Будет лучше, если она ответит спокойно… хотя ее брюки и трусы уже стянуты до икр… до щиколоток…

— Сделай одолжение, Робер, собери и упакуй мои вещи. Я вернусь утром, когда кончится комендантский час.

Карлос встал перед ней, возбужденный, со сверкающими глазами, в упоении оттого, что теперь и ночь, и эта женщина, все принадлежит только ему.

— Присцилла, ради бога! Неужели ты…

Карлос выхватил у нее трубку.

— Отстань Робер! — приказал он. — Нам с твоей сестрой этой ночью предстоит много потрудиться, и это очень, очень личное.

Затем просто положил трубку. И без малейшей паузы принялся стаскивать с нее майку. Руки Присциллы безвольно упали, когда он приступил к последней детали ее одежды. И вот клочок белоснежного шелка уже полетел на пол. Она была полностью обнажена. От быстроты происходящего кружилась голова…

Не давая опомниться, Карлос подхватил ее и на вытянутых руках понес в спальню, словно какой-то отвратительный предмет. Присцилла была так потрясена подобным отношением, что буквально лишилась дара речи. В довершение всего Карлос грубо швырнул ее на постель и хрипло произнес, слегка задыхаясь от предпринятых усилий:

— Вот твое место. Ты ведь так умело используешь эту игровую площадку!

Оскорбительные слова, оскорбительный взгляд, шарящий по ее телу, навели Присциллу на мысль, что поведение Карлоса продиктовано лишь одним — желанием отомстить за то, что некогда она отнеслась к нему как к очередному сексуальному партнеру. Даже хуже того, как к мужчине мимолетного постельного эпизода, который мгновенно утратил ценность новизны. Расхожий ярлык темпераментного латиноамериканского любовника занозой вонзился в его сердце. А она для него? Тоже всего лишь заноза?

Карлос не потерял над собой контроля, полный решимости оставаться хозяином положения. Но какой силы чувство к ней скрывалось за его ощетинившейся гордостью? Если бы она могла пробиться сквозь эту броню…

Соблазнительно изгибаясь, она устроилась на постели поудобнее и перекинула волосы через плечо на грудь.

— Карлос, ты и сам был классным игроком, — ответила Присцилла, улыбаясь своим воспоминаниям. — Жаль, что ты, похоже, утратил свой стиль общения. — Она окинула взглядом его фигуру. — Грубая сила — это печальный признак упадка.

Он разразился невеселым смехом.

— При твоей любви к разнообразию немного грубости не помешает, — сказал он, сверкнув глазами, и стянул с себя рубашку. — Это только придаст нашим отношениям оттенок новизны.

— Но мне не нужна новизна, — искренне призналась Присцилла. — Я всегда считала наши отношения на редкость гармоничными.

— Потому и ушла, чтобы не испортить их, — с сарказмом парировал Карлос.

Они были испорчены еще до моего ухода, — подумала Присцилла.

— Мне предсказали грядущее несчастье, — тихо сказала Присцилла, вспоминая, какой наивной была и ничего не видела, пока ее не ткнули носом. — Я ушла, чтобы оно не пало на мою голову.

— Какое еще предсказание? — презрительно усмехнулся Карлос, всем видом выражая недоверие к любым ее объяснениям.

— О твоей настоящей жизни в Каракасе.

Присцилла пристально следила, не вызовут ли ее слова у Карлоса чувства вины за то, что он скрывал от нее. Но не дождалась. На его лице читалось одно лишь желание, такое жгучее, что она внутренне содрогнулась.

— Понимаю, — манерно растягивая слова, произнес Карлос, — Романтическая идиллия на Ориноко закончилась. В Каракасе меня ждала куча дел, и ты там не получала моего обычного внимания. Можешь быть уверена, сегодня ночью я верну тебе должок, детка.

И принялся расстегивать брюки.

Присцилла была разочарована, более того — оскорблена тем, что ее низвели до положения сексуального объекта. Хотя, может, он всегда к ней так относился.

Желая уязвить его так же, как он уязвил ее, Присцилла воскликнула:

— Эй, Карлос, твоим теперешним женщинам, должно быть, не хватает остроты, раз тебе понадобилась я, чтобы разнообразить меню!

Удар пришелся в цель. Карлос разозлился, губы поджались, образовав жесткую линию, полыхающий гневом взгляд не сулил ей пощады этой ночью.