Без ума от виконта - Салли Маккензи Страница 7

Собственный орган Моттона тотчас дал знать, как он был бы счастлив получить подобные знаки внимания.

Вот проклятие, не может он преследовать своими домогательствами именно эту девушку. Сказать по правде, большинство порядочных юных леди отвернулись бы — в смущении или возмущении, — чтобы не видеть этого бесплотного обломка, а не то чтобы сжимать его в руке с таким энтузиазмом.

— Ну и что такого?

Джейн растерянно моргнула. Голос Моттона прозвучал резко, скорее даже грубовато, но, Зевс великий, как же нелегко ему было говорить подобным тоном! Она стоит перед ним в ночной рубашке, о Господи, совершенно нагая под этим легким одеянием. Он уже ощутил тепло ее мягких грудей, когда прижимал Джейн к своей груди, а ее ягодицы наполняли его ладони. Он отведал вкус ее горячих, влажных губ, тронул ее язык своим языком; он вдыхал мускусный аромат ее желания. И вот она стоит перед ним, сжимая в руке возбужденный фаллос.

Моттон был вынужден говорить с ней жестко, в то время как желал лишь одного — снять с нее рубашку и погрузить собственный фаллос в ее желанную плоть.

При этом он был уверен, что заслуживает кастрации за то, что хоть на одну секунду посмел допустить подобные мысли по отношению к сестре двух своих друзей.

Если он немедленно не уйдет отсюда, то забудет обо всем на свете, кроме того, что она — женщина, а он — мужчина.

— Посмотрите-ка.

Джейн указала на то место на гипсовом теле Пана, по которому пришелся ее удар подсвечником. Моттон выбросил из головы похотливые мысли и пристально осмотрел указанное место.

Неужели это уголок бумажного листка? Он потянулся к нему.

— Нет!

Мисс Паркер-Рот спрятала пенис Пана за спину.

— Я это обнаружила, я первая и увижу.

Моттон скрестил руки на груди.

— Хорошо, смотрите.

— Сейчас.

Джейн бросила на виконта угрожающий взгляд, он ответил ей взглядом не менее грозным. Наконец она вытянула руку из-за спины и теперь держала обломок перед собой. Бумага и в самом деле была спрятана в статуе. Джейн потянула ее за торчащий из необычного тайника уголок и развернула с предельной осторожностью, чтобы не порвать.

Лорд Моттон взял с каминной полки подсвечник со свечой, в то время как Джейн расправляла листок на письменном столе.

— Это рисунок. Вернее, его часть.

Оба края листа были оборваны — ясно, что кто-то сделал это намеренно. Джейн наклонилась, чтобы получше разглядеть нарисованные фигуры. Они сополагались между собой самым странным образом. Чем это они занимаются?

Лорд Моттон издал невнятный, сдавленный возглас и схватил листок.

— Эй!

Джейн попыталась отобрать у него обрывок, однако Моттон поднял его высоко над головой.

— Отдайте!

— Нет! — ответил он, словно камень бросил, и лицо у него в эту минуту стало ледяным. Губы сжаты в тонкую, жесткую линию, ноздри раздулись и застыли в этом положении.

— Это изображение непристойной сцены, вам не следует на него смотреть.

— Неужели?

Теперь Джейн еще сильнее захотелось увидеть рисунок. Моттон держал листок очень высоко: ей ни за что не дотянуться. Она могла бы попробовать дернуть его за руку, но с братьями такая уловка никогда не удавалась. Мужчины слишком сильны.

— А почему?

— На рисунке изображена оргия.

— О, вот как?

Джейн была склонна поверить этому. Да, некоторые из фигур почти совсем обнажены и как-то странно соединены между собой.

— Я никогда не видела рисунков такого рода.

— Надеюсь, что нет.

Джейн на самом деле очень и очень хотелось еще раз взглянуть на рисунок.

— Вот уж не знала, что вы так щепетильны, лорд Моттон.

— Ничего подобного, я всего лишь сторонник благопристойного поведения.

— Нет, вы именно чересчур стыдливы.

Он полыхнул на нее глазами. Джейн надеялась, что, поддразнивая, она смягчит его и Моттон отдаст ей листок, однако ей почти сразу стало ясно, что ничего подобного она не дождется.

— Это оргия французских шпионов?

— Нет. — Лорд Моттон снова посмотрел на рисунок, из осторожности держа его так, чтобы Джейн не увидела изображенное. — Но, как я полагаю, именно это и разыскивает Ардли. Он сам тут присутствует.

— Он?! Что же он делает? — Джейн даже подпрыгнула, надеясь таким образом хотя бы мельком увидеть картинку, но ее надежда не сбылась.

Ох, если бы Джейн осторожно присмотрелась к картинке, когда у нее была такая возможность, но все это вышло так неловко.

— Ничего такого, о чем вам нужно было бы знать, мисс Паркер-Рот.

Теперь тон у лорда Моттона был просто ледяной. Ох, если бы он только не был таким педантом… Когда он ее целовал, то отнюдь не выглядел благоразумным…

— Вы узнаете еще кого-то?

— Да.

Джейн мысленно досчитала до десяти. Пнуть бы Моттона по ноге… к счастью, она вовремя сообразила, что только причинит острую боль себе.

— Вам понятно, что это всего лишь часть рисунка?

— Разумеется.

— Надо бы поискать недостающую часть.

— Нет, не надо.

— Что? Почему так?

Он пожал плечами. Мисс Паркер-Рот прямо-таки из кожи вон готова вылезти. Он был уверен, что ей не терпится вырвать бумажку у него из рук. Но то была информация, совершенно неподходящая для такой девушки, как она. Он еще раз глянул на листок. Совершенно непозволительная.

— Я согласился поохотиться за изображениями шпионов, потому что мне сообщили, будто это очень важно для благополучия страны. Это, — тут он тряхнул бумажкой, после чего сложил ее пополам и сунул себе в карман, — всего лишь доказательство того, что пэры ведут себя непристойно.

— Вы не думаете, что здесь есть и нечто более важное? Почему Кларенс разорвал бумагу на части и спрятал? И почему лорду Ардли так понадобилось это отыскать?

— Что касается лорда Ардли, то мне кажется, что для него стало бы серьезнейшим потрясением, если бы это изображение, — тут он похлопал себя по карману, — было выставлено в окне одного из магазинов Лондона, торгующих прессой. Ардли заинтересован — и оч-чень заинтересован — в женитьбе на мисс Барнетт. Ее отец, мистер Барнетт, — методист. Он не пожелает выдать свою драгоценную доченьку за распутника.

— Разумеется, не пожелает! — Мисс Паркер-Рот явно ужаснулась. — Мы должны найти возможность довести это до сведения мисс Барнетт.

Неужели Джейн может быть до такой степени неосведомленной в житейских делах? Впрочем, если подумать, ведь он ничего не знает о ее отношении к титулу.