Его хорошая девочка - Наталья Соболевская Страница 7

Вроде бы ничего не произошло, но как-то не по себе стало. Меня словно из райского места невидимая рука в фильм ужасов перебросила. Гребу обратно к берегу. Ну эти ночные купания. Ещё не хватало, чтобы чья-нибудь голодная пасть зубасто-клыкастая во что-нибудь мягкое и нужное мне вонзилась. Обратно плыть, как и всегда, тяжелей, скорость черепашья, хотя ногами и руками двигаю в два раза активней.

Вот опять послышался всплеск.

Всё, я до жути напугана!

И чего мне в бассейне с людьми не барахталось? Там светло, музыка играет и многолюдно.

Почувствовав, как в мою лодыжку вонзается челюсть, от страха и ужаса оцепенела, даже закричать не смогла, выдала только жалобный всхлип и тут же пошла ко дну, потому как что-то огромное и неведомое вниз потянуло.

В прямом смысле сражаясь за жизнь, что есть мочи, пытаюсь освободиться, и в какой-то момент понимаю, на самом деле меня никто не ест, а просто за ногу дёргает.

Собралась, сконцентрировалась, пнула неизвестно кого и всплыла на поверхность, тут же вслед за мной из воды вынырнула голова, и не монстра из бездны, а вполне себе человеческая, причём, заливисто смеющаяся.

— Беркутов, ты дебил, я чуть богу душу не отдала!

Из мести окатив гада Никиту водой, рванула к берегу. Губы от обиды и пережитого страха трясутся, впрочем, как и всё тело. Лицо мокрое и трудно понять, но кажется, что я даже всплакнула, и это ещё везёт, что темно и Беркутов не видит, чего он добился и до какого состояния меня, сволочь, довёл.

Вот бы великовозрастный мальчик обрадовался.

— Да твою же, — вскрикнула от боли, потому как на глубине чуть ниже колена об булыжник запнулась. И откуда он только тут взялся, Беркутов, что ли, предусмотрительно положил?

— Варя, ты чего захромала, поранилась? Стой!

— Ага, сейчас, разбежалась, — ворчливо бормочу себе под нос я. — Даже если лишусь половины ноги, не остановлюсь. Потому как от таких, как ты, надо держаться как можно дальше.

Частые шлепки за спиной подсказали, что парень нарастил темп и вот-вот догонит. Тоже ускорилась, ну как ускорилась, постаралась идти быстрее, как следствие — не удержала равновесие и, успев только выставить вперёд руки, завалилась на колени. Но на этом мой позор перед Беркутовым не закончился. Море, видимо, посчитало, что нечего таким неуклюжим девицам, как я, в нём купаться и, толкнув волной, в прямом смысле выкатило мою, теперь уже распластанную тушку на берег.

— Ну что, далеко убежала? — услышала я чуть ли не над ухом вопрос, потому как Никита присел возле меня, отодрал от песка и, взяв на руки, понёс.

— Вещи, вещи мои, — потянулась я рукой к полотенцу и шлёпкам.

— Да не убегут же они, после принесу, — Никита слегка подкинул меня, чтобы удобнее было нести.

— Отпусти, — бултыхнув ногами, потребовала я. — И сама могу прекрасно идти.

— Ага, видел я, как ты сама, сверкая пятой точкой, прекрасно носом пробороздила песок, — усмехнулся Беркутов, опуская меня на шезлонг. — А ну сидеть смирно, не дёргаться, — парень надавил мне на плечо, когда попыталась встать. — Сейчас ногу твою осмотрю, и беги, куда хочешь, только не обратно в море.

— Что ты собрался разглядывать в темноте? След от удара? — ворчливо заметила я, но тут же притихла, потому как Никита укутал меня в полотенце, причём большое. Оно укрыло не только спину и плечи, но и на голову с руками хватило.

— Значит, ощупаю, — парень опустился передо мной на корточки и, приподняв мою правую ногу, принялся поглаживающими движениями исследовать ступню, а когда до большого пальца добрался, я всхлипнула:

— Ай, осторожнее.

— Ничего страшного, палец просто зашибла, мазью помазать и через пару дней будет как новенький, — Беркутов выдал вердикт, поднялся и направился, я так понимаю, за моими вещами. Ага, точно за ними. Подобрал и уже обратно несёт.

За ту неделю, что Никита провёл здесь, он успел обзавестись загаром, даже в полумраке видно, насколько его золотистый оттенок кожи контрастирует с моей бледностью. И волосы у него, кажется, чуть выгорели, насколько помню, в прошлый раз они смотрелись темней. Во всём остальном Беркутов ни капли не изменился. Такой же самоуверенный, такой же наглый, такой же невыносимый, и фиг с ним, такой же внешне привлекательный.

Представляю, какой эффект он производит, когда днём появляется в плавках на пляже или возле бассейна. Стопроцентно все женские, да и не только женские, взгляды его. Ещё бы! Такое ощущение, что когда матушка-природа его создавала, психанула и вылепила идеальное тело, а после прикрепила к нему такую же идеальную голову. Да и сам Никита, видно, ровно на попе не сидит, пресс сам же себя не накачает, и рельеф на руках сам по себе не появится, на лицо явные, чуть ли не ежедневные тренировки, причём с грузом.

— Шутник недоделанный, ты хоть понял, что своим приколом чуть до инфаркта меня не довёл? — злобно шиплю я, наблюдая, как на шезлонг падают мои вещи.

— А то. Так изначально и было задумано, — Никита встаёт передо мной и упирается кулаками в бока. — Ты какого… ночью в море полезла? Что, папы рядом нет, можно мозг отключать? Судорога, резко плохо стало, силы не рассчитала, да мало ли какая хрень может произойти, и всё — утром на берегу находят твой хладный синюшный труп. Смотрим внимательно, — Беркутов, вытянув руку, указал на сооружение, что очень похоже на большую стремянку, в которую воткнули закрытый зонт. — Если там сидит мужик в красных трусах и со свистком — купаться можно, если мужика нет — разворачиваемся и уходим. Усекла?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Усекла, и ещё как! Ну, Беркутов, и скользкий же ты тип! — подскочив с шезлонга, заявила я, и, скинув на песок шлёпки, обувалась и ворчала одновременно. — Натворил дел, и лихо себе оправдание выдумал. Мол, преподал дурёхе урок ради её собственного же блага.

Под пристально-ироничным взглядом Никиты натянула на себя тунику, отряхнула полотенце от песка, причём так, чтобы он, по возможности, в глаза Никите улетел, и пошла к бунгало.

— Варя, — окликну мужчина, когда уже по асфальтированной дорожке шла, — ты не туда свернула, этот путь ведёт к главному корпусу, тебе надо направо.

Да чтоб тебя, точно!