Все твои совершенства - Колин Гувер Страница 7
Все твои совершенства - Колин Гувер читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Однажды Грэм спросил, почему я так долго принимаю душ. Не помню, какую тогда придумала отговорку. Кажется, сказала, что это меня успокаивает или что горячая вода полезна для кожи. На самом деле я подолгу бываю в ванной, потому что это единственное время, когда можно позволить себе горевать.
Я понимаю, что потребность горевать – это проявление слабости, ведь никто не умер. Нет никакого смысла так убиваться о тех, кого никогда даже не существовало.
Я уже полчаса как в ванной. Проснувшись утром, я ошибочно предположила, что сегодня приму душ быстро и безболезненно. Удивляться было нечему. Это происходит каждый месяц. С тех пор, как мне исполнилось двенадцать.
Я стою, прислонившись к стенке душевой кабины так, чтобы струи лились мне на лицо. Вода разбавляет мои слезы, от чего я чувствую себя не такой жалкой. Легче убедить себя, что я не плачу в три ручья, что большая часть влаги, стекающей по моим щекам, – это вода.
Я делаю макияж.
Иногда такое случается. Только что я стояла под душем, а через секунду меня уже там нет. Я теряюсь в своем горе. Теряюсь так, что к моменту, когда я выбираюсь из тьмы, оказывается, что я уже в другом месте. Вот оно, другое место: я стою голая перед зеркалом в ванной.
Я провожу помадой по нижней губе, потом по верхней. Откладываю ее и смотрю на свое отражение. Глаза покраснели от слез, но макияж нормальный, волосы зачесаны назад, одежда аккуратно сложена на стойке. Прикрыв грудь ладонями, я рассматриваю себя в зеркале.
С виду я совершенно здорова. Широкие бедра, плоский живот, упругая грудь среднего размера. Мужчины нередко задерживают на мне взгляд. Но внутри я совсем нехороша. По стандартам матери-природы я нехороша внутри, потому что у меня не работает репродуктивная система. В конце концов, мы существуем благодаря размножению. Оно необходимо для завершения жизненного цикла. Мы рождаемся, размножаемся, растим наше потомство, умираем, наши потомки размножаются, растят свое потомство, потом и они умирают. Поколение за поколением рождается, живет и умирает.
Прекрасный круг, который не должен прерываться.
А я… Я его разорвала.
Я родилась. Это все, на что я способна, пока не умру. Я стою за пределами круга жизни и наблюдаю, как вращается мир, а сама в это время нахожусь в тупике.
И Грэм в тупике, раз он женат на мне.
Я натягиваю одежду, прикрывая тело, столько раз подводившее нас. Захожу на кухню и обнаруживаю там Грэма перед кофеваркой. Он смотрит на меня, а я не хочу, чтобы он знал о крови или о моем горе, поэтому совершаю ошибку – улыбаюсь ему. Тут же стираю улыбку, но поздно. Он решил, что у меня сегодня хорошее настроение. Мои улыбки вселяют в него надежду. Он подходит ко мне, потому что я, как идиотка, не успела взять в руки свое обычное оружие. Обычно я забочусь о том, чтобы у меня были заняты обе руки: сумочка, стакан, зонтик, куртка. Иногда все вместе. Сегодня мне нечем оградить себя от его любви, поэтому он обнимает меня и желает доброго утра. Мне остается только обнять его в ответ.
Мое лицо оказывается как раз между его шеей и плечом.
Его руки словно созданы для того, чтобы лежать на моей талии. Мне хочется прижаться губами к его коже и почувствовать языком, как по ней пробегают мурашки. Но если я так поступлю, то понятно, что за этим последует.
Его пальцы заскользят по моей талии.
Его рот, горячий и влажный, найдет мой.
Его руки освободят меня от одежды.
Он окажется внутри меня.
Он будет заниматься со мной любовью.
А когда он остановится, я буду преисполнена надежды.
А потом эта надежда вытечет из меня вместе с кровью.
И я пойду горевать под душем.
А Грэм спросит: «Почему ты так долго принимаешь душ?»
А я отвечу: «Потому что это меня успокаивает. Потому что горячая вода полезна для кожи».
Я закрываю глаза, упираюсь ладонями в его грудь и отстраняюсь. Я теперь так часто отстраняюсь от него, что иногда задаюсь вопросом, не отпечатались ли мои ладони на его груди.
– Во сколько ужин у твоей сестры?
Задавать вопросы – способ смягчить отказ. Если я, отстраняясь, спрашиваю о чем-то, это отвлекает внимание Грэма и делает мой жест менее личным.
Грэм возвращается к кофеварке и берет чашку. Дуя на кофе, он пожимает плечами.
– Она заканчивает работу в пять. Так что, вероятно, в семь.
Я хватаю свое оружие. Сумочка, чашка, куртка.
– Хорошо. Тогда до встречи. Люблю тебя.
Я целую его в щеку, оружие надежно разделяет нас.
– Я тоже тебя люблю.
Он говорит моему затылку. Я редко даю ему возможность сказать эти слова мне в лицо.
Добравшись до машины, я отправляю сообщение Аве, моей сестре.
«Не в этом месяце».
Она единственная, с кем я сейчас могу это обсуждать. С Грэмом я перестала говорить о своем цикле еще в прошлом году. Каждый месяц с тех пор, как много лет назад мы начали пытаться завести ребенка, Грэм, узнав, что я не беременна, утешал меня. Вначале я ценила это. Даже страстно желала этого. Но шли месяцы, и я стала бояться говорить ему, насколько я сломлена. А если я начала бояться, что ему придется утешать меня, значит, он, скорее всего, уже устал от постоянного разочарования. В начале прошлого года я решила: подниму этот вопрос только в том случае, если результат будет иным.
Пока результат неизменен.
«Извини, детка, – пишет мне в ответ сестра. – Ты занята? У меня новость».
Я выезжаю с подъездной дорожки, переключаю телефон на Bluetooth и звоню ей. Она отвечает в середине первого гудка. Вместо приветствия она говорит:
– Я знаю, что ты не хочешь говорить о себе, так что давай поговорим обо мне.
Я рада, что она меня понимает.
– Так что за новость?
– Он получил эту работу.
Я сжимаю руль и стараюсь, чтобы в моем голосе звучало воодушевление.
– Что ты говоришь! Ава, вот здорово!
Она вздыхает и явно старается, чтобы в ее голосе звучала грусть:
– Мы уезжаем через две недели.
Я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы, но на сегодня уже достаточно выплакалась. Я искренне рада за нее. Но Ава – моя единственная сестра, и теперь она уезжает на другой конец света. Ее муж Рид родом из Франции, из огромной семьи, и еще до того, как они поженились, Ава говорила, что рано или поздно они переедут в Европу. Ей всегда ужасно этого хотелось, поэтому я знаю, что она сдерживает свой восторг из чувства такта: мне-то грустно от того, что она уезжает так далеко. Я знала, что Рид в прошлом месяце подал заявки на несколько вакансий, но где-то в глубине души эгоистично надеялась, что его никуда не пригласят.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии