По льду - Анна Цой Страница 7

— Отойди, — вновь шёпот от меня.

— Знаю, что хочешь. Не ютиться в чёртовой затхлой однушке, а домой. У нас теперь вообще всё есть. Хочешь писать картины? Наймём няню! Забудешь об этом уроде.

— Отойди! — на этот раз из груди вырвался крик.

Соня завошкалась и тихо всхлипнула, однако глазки не открыла. Это оставляло у меня в сердце долю без укора для самой себя. Тёма дернул щекой, сделал шаг в сторону и поравнялся с продолжившей путь мною.

— Знаешь, — он усмехнулся уже в сотый раз, — я же обижался на тебя этот год. На то, что ты отшивала меня всё это время. А потом как в голове сверкнуло узнать, что именно у вас произошло на той «вечеринке».

Я сжала челюсти. Он продолжил:

— Не только ты, твой муженек и Карина всё знали, — сигарета полетела в мусорный бак у лавочки, мимо которой мы проезжали, — этот урод рассказал Шанхаю, — нервный смешок, — а тот язык за зубами не держит.

По коже прошёл мороз. Но я нашла в себе силы ответить:

— Шанхай придумывает.

— Если бы, — он нажал на ручку коляски, аккуратно помогая мне вывезти её из сугроба, — со своими дружками он поделился в подробностях. Этот их Барсик мне всё рассказал.

Я нахмурилась.

— Они, конечно, идиоты, но за свою жизнь готовы рассказать всё. Даже если это порочит их главаря.

Я промолчала, не понимая к чему он ведёт. Да, я была плохой. Он узнал меня, как первую проститутку и предательницу. Но почему тогда не оставляет попыток сманить меня к себе? Издёвка слишком затянулась.

— И меня интересовало больше не то, почему ты живешь с ним. Мне это ясно — ради дочери, — пристальный взгляд исподлобья, — вопрос в том: почему ты не сказала мне? Если боялась осуждения, то ты точно дура, иначе говоря: твоя измена выставила тебя в ещё более гадком свете. И не только передо мной. Но ты… молчала!

Он был удивлён и возмущён в той же степени, в которой я недоумевала. О чём он говорит, у меня не было даже догадок.

— К чему ты ведёшь? — сдалась я, — о чём я молчала? Господи, и ты поверил пересказанным бредням какого-то непонятного парня?! Я даже не знаю, о чём ты говоришь!

Он сперва пристально посмотрел на меня, а затем кивнул.

— Понял почему, — жестокая усмешка, — значит моё предположение верно, Вась, — в его глазах мелькнула радость, но моментально омрачилась, — всё проще, чем ты думаешь. Намного проще и неприятнее, — задумчивость, — значит придётся идти от обратного. Суд?

Он с интересом меня осмотрел и улыбнулся.

— Ты свихнулся, — сообщила ему я.

Он махнул на меня рукой и продолжил идти с предвкушающей улыбкой.

— Про мщение, кстати, не забыла? — на его лицо легла печать хитрости, — там твоего мужа задерживают.

Я даже обернулась, чтобы увидеть, как у нашего подъезда стоит машина с мигалками. Бежать смысла не было — нас лишь могли забрать, как свидетелей. Если Артём не воспротивится.

— А говорил, что не мстишь мне, — ехать дальше я не стала, вглядываясь в толпу людей, но не различая вообще никого.

— А я и не тебе, — искренний взгляд, — Шанхаю и твоему уроду мужу. Последнему особенно.

Вторая фраза вышла у него совсем зло и прерывисто. Будто с яростью и очень сильной ненавистью.

— У меня ключей с собой нет, — решила сказать ему.

Он пожал плечами.

— У меня есть, — короткий ответ.

Я тяжело вздохнула.

— Я про свою.

Он улыбнулся.

— А я про какую? — глаза прошлись по моему лицу, — я же не дурак, и знаю, что в нашу ты не пойдешь из-за своей дурацкой «правильности». Могла бы и изменить своему мужу. Мне же изменила.

Я сузила глаза от ярости, развернула коляску и поехала к дому, понимая, что не успею, даже если побегу.

— У тебя совести нет, Васенька, — он ухватил меня под локоть и развернул к себе рывком, — ни капельки!

А после резко наклонился и впился губами в мои губы так, что я сперва опешила от его напора, а после буквально вспыхнула от нахлынувших ощущений. Горячий трепетный поцелуй перерос в спокойный и лёгкий, едва содержащий в себе прикосновение, а потому ощущающийся где-то на уровне эмоций. Тепло. Нежно. И ласково. Как не было уже больше года. Как хотелось ощутить уже больше года.

— Не делай так больше, — сказала я так, будто просила продолжать.

— Сознаешься, что счастлива от того, что ночуешь сегодня одна? — спросил он, когда я отступила от него и вновь шагнула к коляске.

Даже себе не сознаюсь. Как бы ни был он прав, но идти по его следам сейчас будет неправильно. Я почти умоляла себя спешить или просто двигаться быстрее, но могла только скрывать действительную радость от того, что произошло. Неужели меня ждало спокойствие и сон, впервые за… очень много месяцев.

— Нет, так нет, — усмехнулся он, — я тоже тебе не сознаюсь, что сделал всё это специально.

Тут уже хмыкнула я. Кто бы сомневался.

— У тебя, кстати, трое суток отдыха, — он был загадочен и важен, — могу на пятнадцать, но он потом совсем злой вернется. А тебе оно точно не надо.

Я кивнула, почти сказав ему спасибо. Кажется, я была плохой женой.

— Не надо суда, Тём, — решила попросить его я, — тест покажет, что дочь не твоя. Я уверена.

Он пожал плечами и кивнул водителю проезжающего мимо бобика. Хорошо, что сзади в нём не было окон, иначе после освобождения Никиты мне было бы не так приятно.

— Уверена она, — смешок, — ну и расслабься тогда — раз уверена. Хотя… в любом случае расслабься, — он подмигнул мне, — представь, как всё будет здорово, когда ты узнаешь, что отец я.

Отвечать я не стала, только закатила глаза.

— Я, кстати, не уточнил, но суда будет два — ещё сейчас над одним делом работаю, — его лицо озарилось предвкушением.

— Уже два? — ошеломленное от меня, — что ты вообще задумал? Какие еще суды?!

— Судливые, — ответили мне, — не хочешь угостить меня кофе?

Даже не взглянула на него. Зато вспомнила, что кофе у нас дома нет. И не предвидится.

— Не хочу, — ответила ему.

— Чай? — намекающий взгляд.

— Есть у тебя свой, — произнесла я, — ты обещал мне ключ.

Дверь мне открыли с довольной улыбкой. Затем помогли сложить коляску и донесли её до двери. Ключ он искал недолго — выудил его из кармана, беззаботно вставил в скважину и провернул.

— Зачем тебе дубликат? — я проследила за его по-хозяйски деловитым шагам в нашу прихожую, — и где ты взял оригинал для слепка?

— А ты как думаешь? — он поставил коляску к стене и прошел в комнату, чтобы предвзято оглядеть обстановку, — на всякий случай, дуреха. А насчет оригинала — это он и есть, — быстрый взгляд на меня, — я купил эту квартиру.