Королева лунного света - Оливия Гейтс Страница 7

Неужели он собирался?... Она не могла ему позволить... Или могла?

Кларисса пошатнулась, и ему пришлось отпустить ее ступню, чтобы она восстановила равновесие. Затем он так же ловко избавил ее от второй босоножки, разулся сам и повел ее дальше.

Сделав пару неловких шагов, она остановилась.

Песок под ногами был теплым, подвижным, шершавым и в то же время мягким.

Ферруччио повернулся и взволнованно посмотрел на нее:

— Вы на что-то наступили? Вам больно?

Не дожидаясь ответа, он снова присел и осмотрел обе ее подошвы. От прикосновений его красивых длинных пальцев к коже по телу пробежала дрожь желания.

Она собиралась сказать, что с ней все в порядке, но в следующее мгновение он поднялся и подхватил ее на руки.

От потрясения она обмякла, как тряпичная кукла.

До сегодняшнего дня он ни разу к ней не прикасался. Она даже не позволяла ему пожать ей руку, зная, как опасен может быть любой физический контакт с этим мужчиной. И была права. Его тепло, его сила, его запах — все это было слишком.

— Опустите меня. Я в порядке, — пробормотала она.

Ферруччио нахмурился.

— Тогда почему вы так внезапно остановились? Почему выглядите такой взволнованной?

— Это просто удивление. Я никогда раньше не наступала на что-либо подобное.

Его глаза сузились.

— Никогда не чувствовали песок под ногами?

Кларисса покачала головой.

— Я... нет.

— Вы прожили большую часть жизни на острове в Средиземном море, известном своими великолепными пляжами. Неужели вы никогда не бегали босиком по пляжу? Не плавали в море?

— Я... э-э... нет.

— Как такое возможно? Для большинства людей из приморских стран море является неотъемлемой частью жизни.

Ее чувство неловкости усилилось. Ей хотелось как можно скорее положить конец этому разговору.

— Я не «большинство людей».

— Потому что вы из королевской семьи? Это не имеет смысла. Дуранте и Паоло рассказывали мне, что в детстве много купались в море и загорали. К тому же здесь, на Кастальдини, нет такого повышенного внимания к королевским особам, как в других странах. В любом случае ваш отец мог бы оборудовать для вас частный пляж.

— Я... я легко обгораю на солнце. Большую часть детства я провела во дворце. Даже сейчас я почти все время нахожусь взаперти.

Он окинул взглядом открытые участки ее кожи.

— Я еще никогда не видел такой нежной кожи. — Его глаза потемнели. — И не касался. — Он крепче прижал ее к себе. — Но кожа вашего типа не склонна к солнечным ожогам. Думаю, у вас был бы красивый загар.

Его комплимент доставил ей удовольствие.

— Кажется, я сильно обгорела в раннем детстве. После этого заботливая мать держала меня дома.

Ферруччио с недоверием посмотрел на нее.

— И вы не сопротивлялись? Неужели вам не хотелось познать все те удовольствия, которые предлагает море? Это не похоже на Клариссу Д'Агостино, которую я знаю.

— Э-э... у вас слишком радужные представления о жизни принцессы.

— Думаете, я не могу понять, какие ограничения подразумевает столь высокий статус?

Кларисса мысленно приготовилась к разочарованию, которое должны были вызвать его следующие слова. Мужчины часто говорили, что понимают ее, пытались утешить несчастную принцессу.

Но Ферруччио ее не разочаровал.

— Нет. Я могу себе представить лишь некоторые из них. Но я никогда не думал, что плавание в море входит в их число. Должно быть, я ошибался. В любом случае только вы можете говорить о своем опыте.

На глаза Клариссы навернулись слезы. Он действительно ее понял. Она даже подумать не могла, что будет испытывать благодарность к этому человеку.

Закусив нижнюю губу, она кивнула.

— Какова бы ни была причина, я никогда не испытывала любви к морю.

— Вы очарованы им сейчас.

Ферруччио смотрел на нее так, словно видел насквозь. Она отвела взгляд.

Он был прав. Она никогда прежде не испытывала такого восторга, глядя на то, что было у нее перед глазами с самого рождения. Она чувствовала себя так, будто прозрела и осознала, каких удовольствий была лишена все эти годы. И все благодаря Ферруччио. Они были так близко друг к другу, что она чувствовала биение его сердца под своей ладонью. Оно билось так ровно, будто он не нес ее полмили...

Господи, она все еще была у него на руках.

Ошеломленная этим открытием, Кларисса начала вырываться. В этот момент он неожиданно остановился и прошептал:

— Смотрите.

Она поймала направление его взгляда. Они находились на вершине дюны, и все побережье было как на ладони. Затаив дыхание, она наблюдала за тем, как красное солнце стремительно движется к темнеющей лазурной воде. Наконец они встретились и приняли друг друга в объятия, как влюбленные после долгой разлуки. Ферруччио вздохнул и крепче прижал ее к себе.

Они еще долго наслаждались божественной красотой, прежде чем Кларисса попросила его ее опустить.

— Вы уверены, что хождение босиком по песку не причинит вам неудобств?

— Напротив, мне очень понравилось. Просто все вышло так неожиданно.

Ферруччио поставил ее на песок, затем внимательно посмотрел на ее лицо, словно пытался разглядеть на нем малейшие оттенки эмоций.

Впервые ей не захотелось прятать от него свои чувства. Он сделал ей этот подарок и имел право наблюдать за ее реакцией.

Почувствовав, как теплый песок нежно ласкает кожу ступней, она довольно застонала. Ощущение было невероятным. Оно освобождало, придавало жизненных сил, и Кларисса, издав радостный вопль, побежала. Когда до нее донесся веселый смех Ферруччио, она озорно рассмеялась в ответ. Голос разума подсказывал ей, что это безумие, но Кларисса подавила его. Главное, сейчас ей было хорошо.

Преодолев еще одну дюну, она увидела на берегу моря огороженную площадку, вокруг которой горели факелы, и, обернувшись, с улыбкой посмотрела на Ферруччио, затем пошла дальше. В центре площадки был столик, сервированный на две персоны. Края лавандовой шелковой скатерти развевались на ветру. Черные тарелки, серебряные столовые приборы и хрустальные бокалы составляли красивый ансамбль. В стороне был буфет.

Подойдя к столику, она повернулась и улыбнулась Ферруччио, который ее догнал. Ее сердце учащенно билось. Причиной этому был не бег, а его близость. Его дыхание было слегка учащенным, но ровным, глаза весело блестели.

— Если вы обогнали меня в этой неудобной юбке, что было бы, будь на вас более подходящая одежда?

Щеки Клариссы вспыхнули.