Разбитые мечты - Юлия Кузьминых Страница 7

— Себастьян, — спокойно начала она, — ты хочешь взять меня в жены?

— Ну, конечно же, да, дорогая! — Радостно улыбнулся он. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой, нарожала мне кучу детишек. Чтобы мы…

— Но я… я не могу иметь детей. — Слабым голосом проговорила опечаленная девушка.

Однако мужчина, казалось, ее просто не слышал. Говоря все тем же уверенным голосом, он не спеша продолжал свою речь:

— … ты будешь замечательной матерью. По воскресеньям я буду учить нашего сына Била играть в бейсбол….

Сквозь набежавшие слезы, Виктория молча покачала головой.

— … а ты в это время будешь готовить с нашей милой дочуркой Эмили домашние пироги…

— Себастьян, хватит! — Вдруг резко закричала она. — Я не могу! Я не могу иметь детей, ты это слышишь?!

Резко наступившая тишина была равносильна самой ужасной пытке.

Опустив глаза, девушка едва сдерживала поток бурных слез.

— Ты… ты шутишь? — Наконец, послышался его недоверчивый голос.

— Такими вещами не шутят, Себастьян. — Горько произнесла она.

— Нет-нет-нет-нет! — Запустив обе ладони в свои волосы, ошеломленно проговорил он. — Черт побери, но почему именно ты, Виктория?

Прозвучавший вопрос вконец разрушил ее и без того шаткое самообладание. Закрыв лицо руками она, сквозь прерываемые рыдания, начала невнятно говорить:

— Я… я сама только вчера узнана об этом. Себастьян, если бы ты только знал как мне плохо… Когда я услышала, что мой шанс зачать ребенка равняется одному из ста, я чуть не лишилась сознания на месте… Врач говорит, что слабая надежда у меня все же есть… или же мы просто можем усыновить ребенка.

— Усыновить ребенка?

Какой-то неведомый ей доселе тон в его голосе, заставил ее поднять свой взгляд и встретиться с потемневшими глазами Себастьяна. Именно слабые нотки презрения и предательства сейчас звучали в его голосе. В голосе, который она ошибочно приняла за сочувствующий.

— Ты что, предлагаешь, усыновить чьего-то ублюдка? — Вновь повторил он. — Я, уважаемый себя адвокат, должен вкалывать тут с утра до ночи, чтобы потом накормить чьего-нибудь ублюдка?! Ну нет, дорогая, мне нужны свои дети! Свои!

Таким она его ещё никогда не видела. Себастьян вдруг предстал перед ней в другом свете: жадность, мелочность, зависть буквально пожирали его изнутри.

Не зная, что и сказать, девушка молча смотрела на покрасневшее от злости лицо.

— Или, может быть, ты хочешь, чтобы я трахал тебя день и ночь напролет в безрезультатной надежде, что ты, наконец-то, понесёшь? Но я тебе не какой-нибудь жеребец, целью которого является лишь оплодотворение больной кобылы. Да ты хоть представляешь, сколько я горбатился, чтобы достичь всего этого? — Раскинув руки широко в стороны, спросил ее он.

Опустив тот факт, что ее буквально сравняли с "больной кобылой", Виктория все же смогла холодно улыбнуться в ответ. Нахлынувший ранее поток соленых слез вдруг резко иссяк. Ее тело трясло, но она из последних сил старалась ничем не выдать своего состояния.

— Деньги — это ещё не главное в жизни. К тому же, ни ты, ни я не страдаем их отсутствием.

Себастьян совсем потерял голову. Все его страдания и мечты грозили разрушиться в один момент, а этого он просто не мог перенести.

Да как она могла? И как он, идиот, мог полагаться на эту безмозглую надменную сучку, которая разыграв перед ним целый спектакль, теперь стоит как ни в чем не бывало и нагло скалиться ему в ответ?! Ну не мог же он, в конце концов, просить справку о ее здоровье на первом свидании?! Хотя, видимо теперь придется.

— Мне этого мало! — Внезапно проревел он. — Мне нужно больше. Намного больше! Или, может быть, ты скажешь, что ты и своему братцу тоже говоришь: "Деньги — это не главное"? Ха, да вы, семейка бывших ободранцев, просто душу самому дьяволу продали, за такое богатство! Вы…

— Хватит! — Резко оборвала его Виктория, с силой залепив по его щеке обжигающую пощечину. — Можешь хамить мне как угодно, но мою семью не тронь!

Остановившись у самых дверей, она вдруг вновь оглянулась.

Там, в центре шикарного кабинета стоял ее некогда "спасательный жилет" в куче лживости этого мира. Но вот сказочная иллюзия исчезла, и спасательный жилет вдруг резко превратился в самый обычный кусок дерьма. Иронично улыбнувшись ему на прощание, она почти ласково произнесла:

— Какая же ты на самом-то деле скотина, Себастьян.

Резко хлопнув за собой дверью, она с гордо поднятой головой прошла мимо ошеломленной секретарши и вышла из помещения.

Но чувство сладостной эйфории от ее яркого ухода слишком быстро улетучивалось и, вновь оказавшись в салоне своей машины, она, наконец, дала волю своим истинным чувствам. У нее был свой довольно неплохой бизнес. У нее был свой капитал, и довольно немалый капитал! Но что толку? Любовь за деньги не купишь. У нее может быть сколько угодно красивых, очаровательных, обворожительных кавалеров, но у нее никогда не будет поистине любящего мужа и своих собственных детей.

Проклиная свою судьбу, а вместе с тем и прожалев себя около часа, Виктория, наконец, завела мотор и направила машину в неизвестном направлении.

Она не знала, сколько она так проездила по злачным окраинам города. Не обращая ни на кого внимания, она просто ехала по дороге, бесцельно смотря вперед.

Что ей теперь делать? Куда пойти? К кому податься?

Ехать домой в таком состоянии она не хотела. Вид расстроенной начальницы на работе ее тоже как-то не особо впечатлял. Как бы ей сейчас хотелось поговорить с Джейн, но и ее рядом не было, хотя… ее же будут ждать завтра на Крите!

Внезапно неожиданная поездка на остров уже вовсе не казалась ей такой уж плохой. Рядом будет Джуниор, Джейн и Стивен, она снова почувствует себя нужной и любимой. Тем более что Аманда ясно дала понять, что дома ее ждут только через неделю. Ник с радостью пообещал присмотреть за делами на работе.

Решено. Она всё-таки едет в Грецию, на маленький остров Крит!

Воспользоваться предложением Стивена о совместном полете, она так и не захотела, тем более что тогда отсутствие с ней Себастьяна выявится сразу же, а объяснять что-либо брату у нее не осталось сил. Поэтому, недолго думая, Виктория все же решила воспользоваться общедоступными авиакомпаниями, летающими от Америки до Европы.

Ее не заботило, что для столь внезапного отпуска у нее совсем нет вещей. На Крите, в доме брата осталось половина ее гардероба с их последнего общепроведенного отпуска. Однако в аэропорту она решительно подошла к одному из банкоматов и сняла с карточки довольно приличную сумму, после чего сразу же обменяла американские деньги на европейскую валюту. Действия прошедшего дня сменялись перед ее глазами, словно в старом краткометражном фильме. Вот она прощается с Амандой, вот видит счастливого Себастьяна рядом с Морисом Ричмондом, и вот он — крах ее двухгодовалого романа. А что ждет ее впереди — так и оставалось загадкой.