Чертов ангел - Инга Максимовская Страница 7

— Пистолет тебе оставляю, у меня еще есть. Садись. Или особого приглашения ждешь? Я два раза не предлагаю. И, кстати, обувь у тебя говно. По лесу в такой не погуляешь.

Я уставилась на ноги, обутые в Шмойловские тапки, ну не было времени переобуваться. Слова паразита про леc, пропустила мимо ушей. Юркнула на пассажирское сиденье и замерла.

— Ты поведешь. Я не могу, — снова приказал этот противный тип, гражданской наружности. Он совсем умом помутился. Я на механике ездила в последний раз…Никогда.

— Я два раза не повторяю, куколка, — прохрипел Синоптик. — Или ты садишься за руль, или остаешься. Думать некогда. Я честно говоря удивлен, что Ромашкины нукеры нас еще не обнаружили. Поверь, Дохлый — котенок мимишный в сравнении с Лимузином. Веришь?

- Не пугай меня, я и так писать уже захотела, — и почему меня всегда несет по кочкам? Вон у ангелочка глаз дернулся, а это плохой признак, вам доложу. Вместо того, чтобы вылезти и спокойно обойти «дришпак» я почему — то решила перелезть на водительское сиденье, минуя излишние движения. Вы когда нибудь пробовали станцевать мазурку в консервной банке? Нет? И не пробуйте. Я дернулась влево, при этом приподняв ногу, но зацепилась брючиной за рычаг переключения передач. Ткань противно затрещала. Я стала пхожа на рапятую на стекле муху, и дабы избежать позора, перекинула свое доходное тельце в сторону водительского сиденья, решив, что в этом случае, смогу освободитьсвои штанцы из плена.

— Прекрасно, — хмыкнул Синоптик, глядя, как я барахтаюсь запутавшись окончательно в своих руках и ногах. И пытаюсь при этом понять, где находится верх колымаги, а где низ. — Вы просто поражаете меня мадам. И как ты умудрилась дожить до своих годов?

— Помоги, — пропыхтела я, пытаясь приподнять голову. Хрен там. Она плотно застряла под рулем.

Сильные руки, выудили меня из дурацкой машины, словно репку. Штанина грустно повисла на рычаге, предательски оторвавшись от спортивных брючек. И сейчас я стала похожа на лихого пирата, по случайности, вместо сапог, нацепившего домашние тапки.

— Дура, — констатировал чертов ангел, с интересом меня рассматривая.

— Зато красивая, — огрызнулась я, втискиваясь на водительское сиденье. Синоптик, сложившись в три погибели и подтянув к ушам коленки, разместился рядом. Я попыталась вспомнить, чему меня восемь лет назад учил инструктор в автошколе. Вспомнила, как несчастный ддька пил успокоительные после каждого урока со мной и нажала сцепление, потом газ. Медленно отпустила акселератор. «Запорожец» дернулся, пукнул и замер на месте. Синоптик промолчал, но судя по тому, как у него раздулись ноздри, мне стало ясно — сейчас он начнет убиваать. И судя по всему — начнет с меня, и смерть моя легкой не будет. Я повторила свои манипуляции. Получилось с пятого раза. За все это время мой новый приятель не проронил ни слова, тревожно вглядываясь в оконную даль. Расслабтился, только когда ведро с колесами, бодро затрусило по асфальтированной дороге. А и не очень то и сложно, помнят ручки — то. Я самодовольно хмыкнула и посмотрелась в зеркало заднего вида. Оттуда на меня глянула устрашающая, покрытая грязными разводами рожа. Да уж.

— Едем в сторону "двадцатки".- прошептал Синоптик и прикрыл глаза. Двадцатое шоссе не самое популярное, так — то. Интересно, в какую тьму таракань мы направляемся?

— А меня Анфиса зовут, — жизнерадостно представилась я, прокручивая тугой руль. Инжененры, создавшие монстрообразную машинку, про гидроусилитель руля точно не слышали. — Эй, это не вежливо. Я представилась, между прочим. Может и себя назовешь. А то мы с тобой почти родственники. Столько всего пережили. А я не знаю твоего имени.

— Синоптик. — поморщился Ангелок.

— Что вы за народ бандиты? Ни имени у вас, ни отчества. Одни кликухи поганые, — голосом Жеглова проворчала я, входя в поворот и при этом безбожно режа угол. С улицы послышался такой отборный мат, что даже бесстрастный Синоптик приоткрыл глаза, явно намереваясь увидеть виртуоза. Я же просто высунула руку в приоткрытое окно и показала невеже средний палец, тем самым выразив свое "фи". Матом при хрупкой и беззащитной даме ругаться, совсем мужики совесть потеряли

— Слушай, да заткни ты пасть наконец! — прорычал мой раненый.

— Скажешь, как тебя зовут — слова не скажу. Зуб даю, — чиркнула я пальцем по керамическому премоляру.

— Меня зовут Антон, — после долгой паузы произнес бандит. — Антон Погодский. Ты удовлетворена?

— Антон. Созвучно с….

— Еще одно слово. Только одно, и я тебя шлепну, клянусь, — взревел Погодский.