Шторм страсти - Мэри Джо Патни Страница 7

Габриэль видел, что пиратский промысел приносил неплохой доход корсару, пленившему леди Аврору. Его жилище напоминало дворец. Требовал ли он непомерных выкупов, чтобы поддерживать на должном уровне окружающее его великолепие, или просто был слишком богат, чтобы забыть цену денег? Габриэлю оставалось лишь молить Бога о том, чтобы негодяй согласился обсудить цену свободы своей пленницы.

Габриэль по-прежнему бегло говорил на местном диалекте, что несказанно поразило слуг. Возможно, именно поэтому мажордом тотчас же отвел его к своему хозяину. Они вышли из дома, миновали сад и оказались в зверинце, поражавшем разнообразием обитателей. Справа доносился трубный рев слонов, а над одной из стен виднелась голова жирафа, мирно объедавшего листья с деревьев.

О животных было забыто, едва только Габриэль оказался в открытом со всех сторон павильоне, где восседали с полдюжины богато одетых алжирцев. Мощный широкоплечий мужчина, сидевший в самом центре, обернулся посмотреть на новоприбывшего, и при виде его лица ноги Габриэля приросли к полу. Имя Малек было не таким уж редким, и он никак не ожидал увидеть здесь того, кого всячески старался забыть.

На одно короткое мгновение оба словно окаменели, потом, собрав волю в кулак, Габриэль отвесил учтивый поклон.

– Правитель Малек, благодарю за оказанную мне честь. Я проделал далекий путь из Англии, чтобы обсудить условия освобождения леди, которая в данный момент находится под вашей опекой.

Малек явно насторожился и обратился по-арабски к гостям:

– Смотрины окончены, друзья. Благодарю вас за визит.

Один из гостей недовольно сдвинул брови:

– Означает ли это, что женщина не для продажи?

– Над этим мы еще подумаем.

Малек поспешно проводил гостей до дверей, и пока те расходились, возмущенно обсуждая столь неожиданно закончившиеся смотрины, Габриэль оглядел павильон и опять буквально впал в ступор, но на сей раз от представшей его взору обнаженной девушки. Вернее – почти: ее безупречное тело прикрывала прозрачная шелковая ткань, которая не скрывала, а скорее подчеркивала наготу. Отливающие золотом волосы и изящные черты лица подтвердили подозрение Габриэля, что перед ним леди Аврора. Только теперь она не улыбалась, как на миниатюрном портрете внутри медальона: в ее голубых глазах застыло странное выражение отрешенности, а лицо начала заливать жгучая краска стыда и унижения. Казалось, она вот-вот лишится чувств, но даже в таком неприглядном виде она оставалась поразительной красавицей.

На полу лежала смятая черная накидка. Габриэль поднял ее, протянул девушке, и стараясь смотреть только на ее лицо, одними губами, чтобы никто не услышал, сообщил:

– Леди Аврора, я капитан Габриэль Хокинс, прибыл из Англии, чтобы обсудить условия вашего освобождения.

Схватив накидку, девушка закуталась в нее так плотно, что стала похожей на монахиню, только это ничего не изменило: она по-прежнему выглядела как богиня.

На лице леди Авроры отразился целый вихрь эмоций: стыд, гнев, унижение, но вместе с тем смелость и решительность. Это было лицо женщины, созданной для того, чтобы ею восхищались.

Справившись с собой, леди Аврора заговорила: еле слышно, но так, словно ничего шокирующего не было и в помине:

– Я очень рада видеть вас, капитан Хокинс, и благодарна отцу.

– Нет-нет, меня прислала леди Лоуренс.

Рори закусила губу.

– Значит, отец не смог найти нужную сумму, поэтому мать собрала, сколько смогла, и послала вас сюда в надежде, что вам удастся меня вызволить?

– Вы лучше меня знаете своих родителей. – Немного помедлив, Габриэль добавил: – Я не встречался с вашим отцом лично, но слышал, что он очень о вас беспокоится. К сожалению, сумма выкупа оказалась для него неподъемной.

Рори печально улыбнулась.

– Не знаю, сколько денег смогла собрать моя мама, но уверена, что намного меньше пятидесяти тысяч фунтов. Надеюсь, вы умеете вести переговоры.

– Вполне, но сила моя не в этом, а в знании местных обычаев и языка. Как у вас дела? С вами хорошо обращаются?

– Да, если не принимать во внимание то обстоятельство, что меня заставляют появляться обнаженной перед мужчинами, которые проявили бы больше уважения, будь я лошадью, – с горечью ответила Рори.

Габриэль поморщился, а девушка добавила:

– Мне пришлось перенести весьма неприятную процедуру. Малек хотел убедиться, что я девственница: ведь это существенно повышает цену, – но в остальном со мной обращаются хорошо. У нас удобное жилище, вкусная еда, нас обучают турецкому языку и местному арабскому диалекту. – Рори еле заметно улыбнулась. – А еще есть учитель, который обучает меня бесстыдным экзотическим танцам. Это довольно забавно. Полагаю, некоторые женщины сочли бы такую жизнь просто замечательной.

– Одни певчие птицы прекрасно живут в клетке, – тихо заметил Габриэль, – а другие бьются о прутья до тех пор, пока их сердце не разорвется от желания обрести свободу.