Как завоевать шейха - Лора Мартин Страница 7

Малик поднял руку, призывая к молчанию, и голоса моментально стихли. У него отчаянно разболелась голова, и сложилось впечатление, что он не выходил из зала заседаний уже несколько недель. Будучи шейхом, он был обязан председательствовать на всех земельных слушаниях и разбирать межплеменные конфликты. Королевство было небольшим, но племена по большей части вели кочевой образ жизни и имели зачастую диаметрально противоположные взгляды на вопросы собственности. Поэтому такие слушания, как правило, бывали затяжными и трудными.

Глава племени банджери открыл рот, чтобы снова заговорить, но суровый взгляд шейха заставил его умолкнуть. Он уже услышал достаточно. Продолжался вековой спор о том, что земля принадлежит природе, и потому племя может кочевать повсюду, ставить палатки и брать все, что захочется.

– Талид, – сказал Малик, обращаясь к главе племени банджери. – Ты прав, наша земля – дар природы. Мы должны заботиться о ней и всегда отдавать то, что взяли. Иначе мы останемся ни с чем.

Он обратился к другой стороне – землевладельцу, которому не нравилось, что его коз съедает племя банджери. И это было вполне понятно.

– Я также согласен и с тобой, Юсуф, – примирительно сказал Малик. – Ты много работал и считаешь несправедливым, когда твою землю используют, а твой скот отбирают.

– Это не его скот, – вскинулся Талид.

Малик нахмурился, и кочевник сразу замолчал.

– Вот как мы решим. Юсуф, ты позволишь племени банджери ставить палатки на твоей земле, но только в тех местах, которые не используются для земледелия или выпаса скота. Талид, ты не разрешишь своим людям брать то, что принадлежит Юсуфу. В нашей стране осталось еще много территории и диких животных, которые принадлежат народу Гурии в целом, и нет никакой необходимости разрушать налаженное хозяйство.

Оба спорщика вознамерились продолжить дискуссию, но Малик жестом велел им уйти. День и без того затянулся.

Оставшись в одиночестве, Малик потянулся и посмотрел в окно. Он слышал довольные смешки, доносившиеся из кухни, куда мисс Тэлбот повела его детей. Он не забыл о ее приглашении и уже собрался встать и идти к ней и детям, но заколебался.

Новая гувернантка его детей – дерзкая девчонка. Она умна, остра на язык и слишком привлекательна, чтобы Малик чувствовал себя спокойно. Когда она завела его в нишу, чтобы обсудить поведение Амиры, гувернантка была так рассержена, что разве что не плевалась огнем. Он тоже был раздражен, однако не мог не восхититься уверенностью, с которой она держалась. Многие люди, беседуя с ним, не смели взглянуть ему в лицо, и только мисс Тэлбот без стеснения смотрела прямо в глаза, причем настолько сурово, что становилось ясно: он выслушает ее со всем вниманием. Иначе нельзя.

Она была права относительно Амиры. Он совершил ошибку – вмешался и ухудшил ситуацию. Не надо было обращать внимание на ее плохое поведение. Малик не привык признаваться в своих ошибках. Пожалуй, он этого вообще никогда не делал. Однако он видел, что методы мисс Тэлбот работают. Во всяком случае, ей удалось понять Амиру лучше, чем всем предыдущим воспитателям.

Малик снова собрался встать, но помедлил. Он, разумеется, не одобрял, что гувернантка проводит с детьми слишком много времени вне классной комнаты. Хотя… Нельзя было не отметить, что Хаким становится увереннее, а Аахил – не таким серьезным. Проблема не в месте проведения урока, а в самой мисс Тэлбот.

Когда они стояли во дворе, она была так близко, что он легко мог ее коснуться, обнять, привлечь к себе, почувствовать, каковы на вкус ее губы, которые так часто улыбались. Это было мимолетное желание, но оно длилось достаточно долго, чтобы Малик осознал его неразумность.

Он уже много лет не испытывал такого сильного желания. Когда его женой была Алия, он, разумеется, посещал ее спальню, но для них обоих это было выполнением долга. Они были обязаны дать стране наследников. Острого физического желания в их браке не было. До Алии, когда Малик учился в Европе, у него было несколько женщин. Только огня и страсти в их отношениях тоже не было. А после смерти Алии Малик чувствовал оцепенение – не от горя, жена всегда была далека от него, и ее смерть была все равно что смерть незнакомки, а из-за чувства вины. Он мог спасти ее, если бы проявил больше внимания. Стоя в алькове рядом с мисс Тэлбот, Малик внезапно почувствовал, что пробудился от долгого сна.

Сказав себе, что это нетипичное событие, своего рода аномалия, Малик встал. Ему не помешает маленькая слабость. Он будет и дальше восхищаться талантами мисс Тэлбот как учительницы и воспитательницы, ее стремлением сделать его детей счастливыми, но он не станет ее желать. Это вопрос самоконтроля.

Он быстро пересек двор и вошел в кухню. Там царил хаос. Малик попятился, решив, что лучше всего незаметно уйти, но тут его заметил Хаким и несмело улыбнулся. Малик собрался с духом и переступил порог.

– Ваше величество, – улыбнулась мисс Тэлбот, заметив его. – Я очень рада, что вы нашли время к нам присоединиться.

Его сыновья увлеченно возились с какой-то липкой массой на столе.

– Мы готовим печенье, – сообщил Аахил.

Малик на некоторое время лишился дара речи.

Он давно привык, что его старший сын ведет себя как взрослый мужчина, и позабыл, что он еще мальчик. Сейчас Аахил, перепачканный мукой, с кусочком теста, прилипшим к подбородку, выглядел ребенком.

– Печенье?

– Сегодня мы с детьми печем английское печенье, а на следующей неделе, если ваш повар любезно позволит нам снова оккупировать кухню, мы приготовим что-нибудь гурийское.

Малик, прислонившись к стене, наблюдал, как мисс Тэлбот учит его сыновей раскатывать тесто и разрезать его формочкой.

– Когда я училась в школе в Англии, наша кухарка разрешала мне готовить что-нибудь свое. – Мисс Тэлбот оживленно болтала с детьми, не прерывая работы. Сцена была удивительно домашней: два мальчика, с ног до головы покрытые мукой, раскатывают тесто под присмотром мисс Тэлбот.