Леди маскарада - Джиллиан Хантер Страница 7

Себастьян хотел опередить жену и найти письмо первым. Наверняка Элинор вышла из парадного подъезда и при этом столкнулась с толпой. Проявив дальновидность, он покинул бальный зал через маленькую дверь, расположенную за сценой, где играли музыканты. Он решил начать именно с этого места, потому что считал, что так будет легче отыскать письмо. Вскоре выяснилось, что леди Троттен не имела привычки хранить свои личные вещи в общей супружеской спальне. У нее были комнаты на другом конце коридора. Наверняка Элинор только напрасно потратит время.

Себастьяну понадобилось чуть больше полминуты, чтобы вскрыть латунный замок, — и он очутился в погруженной в темноту комнате, где стояла обитая бархатом кушетка на ножках в форме львиных лап.

Кушетка была с трех сторон окружена стоящими у стен зеркалами, что, скорее всего, было специально задумано для нежных свиданий при свете луны. Оставалось надеяться, что в этот вечер Себастьян не застанет даму врасплох во время тайной встречи с любовником, что могло поставить всех участников этого эпизода в очень неловкое положение.

По крайней мере, это могло бы создать крайнее неудобство человеку, который незаконно вторгся в чужую комнату.

Вот оно — вожделенное письмо. О том, что это то самое письмо, которое требовалось разыскать, красноречиво свидетельствовала вскрытая алая печать. Едва успев сунуть письмо за пазуху, Себастьян понял, что в комнате он был не один.

И что ее милость также была не одна. В этот момент эта дама вела к кушетке мужчину. Ничего себе! Нашла время для интрижки.

— Прошу вас, мадам, — тяжело дыша, говорил ее преисполненный энтузиазма любовник по-французски, следуя в указанном направлении. Грузное тело леди Троттен заслоняло от обзора Себастьяна фигуру молодого человека, позволяя ему видеть только его руку и ногу.

— Понятия не имею, как это переводится на английский язык, — задыхаясь, прошептала она, — но продолжайте, ради Бога. Я знаю, что наши страны воевали между собой. Так давайте же заключим мир на наших собственных условиях.

Себастьян прислонился к стене и тяжело вздохнул.

Ах, ну разве это не прекрасно?

Если он не встретится с Элинор в назначенное время, то никогда не узнает, чем закончится дело. Она обвинит его в том, что он не профессионал.

Себастьян подождал несколько мгновений за ширмой для переодевания, стараясь не обращать внимания на сладострастные стоны, доносившиеся с кушетки. В какой-то момент любовник леди Троттен крикнул, что она его чуть не задушила. Себастьян с трудом удержался от того, чтобы не посмотреть, что же там у них на самом деле происходит.

Через час или около того он начал им завидовать. Разве его жена не понимает, как сильно он ее хочет?

— Ваши груди — как спелые анжуйские дыни, — прерывающимся голосом говорил, лежа под женой лорда Троттена, вероломный разрушитель чужих брачных уз, ненадолго всплывая на поверхность, чтобы набрать в легкие воздуха. — Ваш живот — роскошный фруктовый сад в разгар сезона, луг благодатных наслаждений…

— Прошу вас, говорите по-французски, — стонала она. — И поторопитесь. Мой супруг думает, что я переобуваюсь в другие туфли.

Себастьян непроизвольно повернул голову в сторону чуть заметно отворившейся двери, в которую бесшумно прошмыгнула легкая черная тень. Элинор! Их глаза встретились в темноте.

Себастьян улыбнулся.

Элинор направилась в его сторону.

Он покачал головой, предупреждая жену об опасности, а затем, улучив момент, когда леди Троттен еще раз застонала, выскользнул из-за ширмы и незаметно выбрался из комнаты, где за дверью его уже поджидала жена.

Уже через пару минут все видели, как сэр Уиттингтон и Элинор мило беседуют возле парадной лестницы. Вскоре к ним присоединился и барон Боскасл. Многие годы по вине судьбы лорд и леди Боскасл были в разлуке, и они не могли ничего с этим поделать: обстоятельства оказались сильнее их. Все понимали, что разлука в первые годы после свадьбы особенно тяжела для супругов. И теперь, видя, что импозантный барон и его очаровательная супруга наконец-то воссоединились, разве можно было не почувствовать умиление?

Лорд Боскасл поблагодарил хозяина дома и рогоносца за гостеприимство и с важным видом повел супругу к экипажу, который ожидал на соседней улице.

Кузен Элинор в плаще, накинутом поверх маскарадного костюма, ссутулившись, восседал на козлах с поводьями в руках.

— Вы опоздали на три минуты! — воскликнул он, когда они к нему приблизились. — Я уж было подумал, что нужно идти вас спасать.

Себастьян усмехнулся. Если Уилл Прескотт однажды спасет кого-то, это станет историческим событием. Хотелось бы посмотреть, как будет это делать тщедушный актеришка, который пугался даже вида бутафорской крови на сцене и которого с детства донимали ночные кошмары. Но Уилл был родственником Элинор и повсюду ее сопровождал. Себастьян испытывал к нему некоторую симпатию. Даже понимая, что, если уж говорить начистоту — что бы ни утверждал на этот счет Уилл, не он заботится об Элинор, а скорее наоборот — это она нянчится с ним.

Себастьян подал руку Элинор, помогая ей сесть в карету, а затем поднялся сам, после чего экипаж тронулся с места.

Его жена сняла шляпу, и ее роскошные темно-рыжие волосы рассыпались по плечам. Интересно, скоро ли она догадается, что ее заманили в ловушку. И что Себастьян готов помочь супруге, стоит ей только его попросить.

— Я нашел письмо, как обещал, — сказал он, делая вид, что не замечает, что ее что-то беспокоит, пока она не заохала сильнее. — Что такое, дорогая?

— Ты прищемил мне хвост дверью!

— Правда? Извини, я не заметил. — Себастьян посмотрел на кошачий хвост ее карнавального костюма, который был надет на Элинор, и расплылся в улыбке.

Элинор покачнулась на сиденье.

— Ты собираешься сидеть здесь с этой идиотской ухмылкой и спокойно смотреть, как я мучаюсь?

— Если тебе понадобится моя помощь, тебе нужно только одно — попросить.

— Я думала, ты должен был сам оказать мне услугу. Ведь, само собой разумеется, что муж в трудной ситуации выручает жену.

— Я счастливчик, — проворковал Себастьян, наклоняясь над Элинор. — Кому еще так везло? Мало кому из мужей приходилось помогать жене, когда она прищемит хвост в экипаже.

— Не смейся, это крайне неудобно. Такое ощущение, как будто ты в ловушке, — с досадой сказала она, когда его лицо оказалось рядом.