Шелк и тайны - Мэри Джо Патни Страница 69

— Мое кембриджское образование оказалось бесценным, но все равно я иногда теряюсь, — криво усмехнулся Росс. — Мне кажется опасным выказывать свое невежество, иначе интервьюеры эмира сочтут, что я намеренно утаиваю информацию. Лучше уж ошибиться, чем молчать.

— Может, ты и фальсифицируешь, но у тебя это получается прекрасно. Во всяком случае, меня ты убедил. — Она опустила глаза и сделала последний стежок на его рубашке, завязала узелок и откусила нитку. — Твоя рубашка готова. Ума не приложу, чем бы мне еще заняться. Наверное, надо было научиться вязать: мать все время пыталась показать мне, что и как.

Джулиет хотела было встать, чтобы отнести одежду в комнату Росса, но в этот момент Карлайл сделал шаг навстречу и забрал у нее вещи. Они случайно коснулись друг друга, и она едва устояла на ногах. Росс машинально схватил ее за локоть, желая поддержать. Может, все и обошлось бы, если бы они сами не придавали происходящему особого значения. Когда Джулиет выпрямилась, лицо Росса оказалось так близко, что можно было рассмотреть все морщинки на его загорелых скулах, четкую линию губ. Она ощущала его прикосновение, и больше всего на

свете ей сейчас хотелось прижаться к нему губами. Ее сдерживало лишь понимание всех последствий этого порыва.

Джулиет подняла голову, поймала взгляд Росса, и некоторое время они не сводили друг с друга глаз. От боли, которую Джулиет разглядела в глазах мужа, у не перехватило дыхание. В последнее время Росс, конечно, мастерски сдерживал себя, но теперь ей стало ясно, чего ему стоил этот постоянный контроль над собой. Он уже был на грани срыва, и она с ужасом поняла, как близки они к катастрофе. «Еще немного — и страсть поглотит нас. И погубит!» Она с трудом отвела взгляд, презирая себя за трусость. Росс уронил руку и отошел.

— Не могу представить тебя за вязанием, — сказал он обычным голосом. — Наверное, лучше бы тебе заняться резьбой по дереву. Нож куда характернее для тебя. — И, пожелав доброй ночи, он удалился в спальню.

Все разрешилось буквально за минуты, испепеляющая страсть потухла, словно ее вообще не было. Джулиет погасила масляные лампы и свернулась калачиком на тюфяке. Теперь она уже спала в своих туарегских одеждах и с покрывалом наготове, чтобы закрыть лицо в случае опасности. Дверь была закрыта доской, по крайней мере ей не приходилось накрывать лицо, как тогда в Каракумах.

В спальне Росса по-прежнему горела лампа, и Джулиет слышала, как скрипит по бумаге перо. Росс ни на минуту не оставлял свои изыскания, постоянно вел записи в дневнике. Джулиет подозревала, что таким образом он разряжается. Она же просто лежала неподвижно, покусывая покрывало и постепенно успокаиваясь.

Она уже было задремала, как раздался грозный стук в дверь. Мгновенно проснувшись, Джулиет скатилась с тюфяка, вскочила на ноги, натянула покрывало на лицо и открыла дверь. С полдюжины солдат ворвались в комнату, оттолкнув ее в сторону. Их возглавлял явир Шахид Махмуд, капитан гвардии наиба.

Едва Росс в своей ночной рубашке встал с постели, Шахид пролаял:

— Собирайся, свинья-ференги! Его величество желает немедленно тебя видеть. — Широкоскулое лицо явира лучилось злорадством, от которого у Джулиет кровь застыла в жилах. «Явир с самого начала возненавидел Росса, а теперь открыто радуется», — мелькнуло у нее голове.

Росс гордо выпрямился, сообразив, что может означать этот вызов среди ночи.

— Хорошо, — спокойно отозвался он, опуская закатанные по локоть рукава рубашки. — Одну минуту, я только надену сюртук. — Без тени страха, словно его приглашали на чашку чая, он начал одеваться.

На миг Джулиет показалось, что Росс сейчас возьмет пистолет и попытается освободиться силой. Рука у нее сама собой потянулась к рукоятке кинжала. Жена готова была в любой момент присоединиться к мужу. Однако у Росса хватило благоразумия не выступать против вооруженных солдат. Он вышел в гостиную с пустыми руками и на мгновение обратил взгляд к Джулиет. Лицо его оставалось бесстрастным, словно застывшая маска, но в глазах, устремленных на тарги, читалось многое.

Явир свирепо рявкнул, что они и так уже потратили слишком много времени, и миг безмолвного общения супругов прошел.

В окружении солдат Росс вышел на улицу. Едва за ними закрылись двери, как Джулиет осознала, что Росс, кроме всего прочего, прощался с нею. Впервые в жизни Джулиет буквально парализовало от страха. Она опустилась на пол и свернулась в клубок. Ее била сильнейшая дрожь при одной только мысли о том, что она, возможно, никогда больше не увидит Росса: «Они могут посадить его в тюрьму. И сегодня же ночью казнить».

«Это невозможно! Невозможно! — в панике думала Джулиет. — Нет, в самом деле, эмир способен умертвить Росса без всякой на то причины. И скорее именно так он и сделает. Злоба его столь велика, всякий раз, когда казнили мужчин, пытавшихся защитить своих жен от Насруллы, бухарцы лишь обреченно пожимали плечами. А на совести эмира были преступления и пострашнее».

Джулиет в бешенстве закусила губу: «Надо подумать, как помочь Россу, а не барахтаться от страха». С трудом поднявшись на ноги, она заперла дверь, потом пошла в его спальню, где по-прежнему горела лампа, а на столе лежал листок бумаги, наполовину исписанный аккуратным почерком Росса. Казалось, стоит ей обернуться, как он тотчас появится. «Но он ушел, и, возможно, навсегда».

За те несколько недель, что они вместе делили эти комнаты, она ни разу не осмелилась прикоснуться к веревочной кровати, но сейчас ей необходимо было ощутить его присутствие. Она легла на матрас и, прижав к себе подушку, отчаянно пыталась успокоиться.

«Что можно предпринять? Сегодня — ничего, ибо добропорядочные горожане не покидают своих домов по ночам, едва только барабаны эмира отстучат комендантский час. К Абдул Самут Хану обращаться бесполезно: то, что Шахид забрал Росса, означает, что наиб либо беспомощен, либо действует против Карлайла.

Вся надежда на Казимов, ведь они обладают огромным влиянием в Бухаре. Утром прежде всего надо будет пойти к ним. Кроме того, в городе находится персидский посол. Если я предстану перед ним в качестве Гул-и Сарахи, то посол, возможно, вмешается, ибо моя крепость в Сереване способствует укреплению восточных границ шаха».

Она хорошо использовала эти три недели в Бухаре и многое узнала про внутреннюю жизнь города. Стояла глубокая ночь, а Джулиет все перебирала возможности помочь Россу, рассматривала разные варианты, переходя от решимости к отчаянию. Она отказывалась думать о том, что случится, если Насрулла, повинуясь внезапному импульсу, уже приказал казнить ее мужа

Уже перевалило далеко за полночь, когда в дверь снова постучали, на этот раз намного тише. Джулиет мрачно побрела узнать, кто пришел: «Если это за мной, солдатам придется со мною сразиться. Мне теперь нет смысла сдерживаться. Скорее всего это не солдаты, а наиб. Пришел пролить крокодиловы слезы о своем госте и тем временем реквизировать имущество дорогого страдальца». Джулиет закрепила покрывало понадежней и, приподняв доску, отступила назад, одновременно потянувшись к кинжалу. Дверь широко распахнулась, и в комнату вошел человек. При слабом свете из спальни Джулиет лишь через некоторое время увидела, что пришелец сияет, как золото.