Охваченные страстью - Кейт Донован Страница 67

– О, Дэниел! – Эрика бросилась к нему, обхватила обеими руками и изо всех сил стиснула в объятиях. – Дэниел, как ты? Мэри приготовила суп.

Дэниел позволил ей обнять себя, потом осторожно отстранил и обратился к Мэри:

– Я бы съел миску супа и немного хлеба, если он есть. Экономка засуетилась.

– Эрика?

– Да, Дэниел?

– Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала.

– Все что угодно, – ответила она, обрадованная его разумным тоном.

– Я хочу, чтобы ты вернулась в дом Райерсона. Попрошу Шона или Майкла проводить тебя туда. Когда я найду Полли, сообщу тебе.

– О, Дэниел… – Она взяла его руку и поцеловала. – Я думаю, уже поздно ее искать. Мне так горько, но перестань мучить себя.

– Это правда, сынок, – поддержал ее Патрик, ковыляя к Дэниелу и протягивая ему руку. – Мы всем сердцем разделяем твое горе. Она была чудесной девочкой.

– Да. – Мэри присоединилась к ним и так же крепко, как это сделала Эрика, обняла его – Простишь ли ты нас когда-нибудь, Дэнни?

Он нежно погладил Мэри по щеке.

– Не надо так говорить. Здесь нет виноватых, разве это не ясно?

Экономка вытерла глаза передником и кивнула.

– Я сейчас подам суп. Эрика, вы поедите хоть немного?

– Поешь перед отъездом, – посоветовал Дэниел. Он подошел следом за Мэри к плите, взял у нее из рук миску, как только она ее наполнила, и сделал большой глоток прямо через край. Повернулся к Эрике и повторил: – Непременно поешь, а потом езжай к Райерсону.

– Я хочу быть с тобой, – возразила она. – Давай поедим, а потом отдохнем.

– Я достаточно отдыхал. Но Полли не будет отдыхать на дне этой проклятой бухты, понятно? Я собираюсь найти ее, пусть это займет даже всю ночь. И я не хочу, чтобы ты тут волновалась, пока меня нет.

– Хорошо, тогда я пойду с тобой.

– Патрик! – загремел Дэниел. – Ты можешь найти Майкла и попросить его проводить Эрику в Бостон?

– Они с Шоном все еще ищут малышку. Лицо Дэниела смягчилось.

– Правда? Им надо отдохнуть. Я пошлю их домой.

– Дэниел… – Эрика почувствовала, что нижняя губа у нее дрожит. – Не отсылай меня, пожалуйста.

Он, казалось, хотел возразить, но потом пожал плечами.

– Тогда оставайся у О'Рурков. Не ходи со мной на берег. Скоро стемнеет и станет холодно. И вряд ли тебе стоит смотреть на нее после того, как она столько времени пробыла в воде. Оставайся здесь.

– Когда ты вернешься?

– Когда найду ее.

Эрика смотрела, как Дэниел снимает тяжелую шерстяную куртку с крючка у двери.

– А… если ты ее не найдешь?

– Я или найду ее, или умру, – ответил он холодно и с такой решимостью, что Эрика поняла: именно этого он хочет – найти девочку или присоединиться к ней на дне бухты навсегда, чтобы ей не было одиноко, а ему не пришлось бы ее оплакивать.

Эрике хотелось то ли накричать на него, то ли обнять так же крепко, как в первый раз, но она только и смогла напомнить ему тоном твердым и любящим:

– У тебя два маленьких сына, они отчаянно нуждаются в тебе. И я в тебе нуждаюсь отчаянно. Помни об этом.

Три дня и три ночи жизнь в Салеме была сплошным кошмаром, сотворенным Дэниелом Маккалемом. Каждый час бодрствования он проводил, обшаривая дно бухты, и возвращался домой только тогда, когда окончательно терял силы. Делал несколько глотков супа и пару глотков бренди, после чего направлялся в спальню и засыпал мертвым сном, едва повалившись на постель. Если он и замечал, что Эрика здесь и ждет его, чтобы лечь с ним рядом, то ничем этого не выдавал. Он спал как в тот первый день – холодное, безжизненное, оцепеневшее тело мужчины, невосприимчивое к теплу и любви, которыми Эрика так страстно хотела одарить его.

Она порой задавалась вопросом, не винит ли он в случившемся ее, но в глубине души понимала, что винит он себя, и это было для нее еще хуже, еще больнее. Ее собственная скорбь о погибшей девочке была велика, но она могла только представлять, какой неимоверной тяжестью эта скорбь придавила отца… Он гордился ее озорными выдумками, поощрял привычку приплывать к нему на шхуну, нежно лелеял ее и любил поддразнивать, но самое главное – он оберегал и защищал ее. Не считал ли он это своим самым важным долгом? Не потому ли так настаивал, чтобы дети росли на острове?

На четвертый день, когда Дэниел притащился в дом после очередных изматывающих поисков, тело его горело в лихорадке, а дыхание то и дело прерывалось приступами сильного кашля. Перепуганная Эрика уложила его в постель, и сорок восемь часов лихорадка не ослабевала ни на минуту. Дэниел бредил, и казалось, что в этом состоянии он наконец начал оплакивать утрату дочери.

Эрика держала его в объятиях, воспринимая каждое рыдание, каждый спазм, разрывающий грудь и сотрясающий его измученное тело. Состояние самой Эрики, словно в зеркале, отражало состояние Дэниела, и старики О'Рурки уже не скрывали тревоги и безуспешно упрашивали Эрику поесть чего-нибудь вместе с ними и выйти хоть ненадолго на улицу, чтобы подышать свежим и душистым летним воздухом.

Спустя неделю после исчезновения Полли, ветреным утром в пятницу капитан Маккалем пошевелился, и когда Эрика инстинктивно, привычным движением положила руку ему на лоб, то ощутила, что кожа его стала прохладной и сухой. Она окончательно пробудилась ото сна и прошептала:

– Дэниел? Ты очнулся?

– Эрика?

– Я здесь, милый. – Она провела пальцами по его волосам и ласково улыбнулась. – Принести тебе чего-нибудь? Попить или поесть?

– Полли погибла.

– Я знаю, Дэниел. Я знаю. Это ужасное несчастье. – Эрика приподнялась, села, обняла Дэниела за шею и была счастлива, что он не отстранился. – Мне очень горько, Дэниел, просто нет слов выразить это чувство.

– Ты говорила мне, что это опасно, но я не послушал.

– Нет, Дэниел, на острове это не было опасно. Просто не по-девичьи.

– Она погибла. И не говори мне, что это не было опасно.

Эрика печально кивнула.

– Тебе надо окончательно прийти в себя, немного отдохнуть, потом поесть. Старики О'Рурки будут рады, что ты наконец выздоравливаешь. В течение нескольких дней ты был опасно болен. – Она осторожно взяла его лицо в свои ладони и продолжала: – Я знаю, ты сейчас не думаешь о себе, но я о тебе думаю все время. Я люблю тебя и нуждаюсь в тебе. Так же, как твои сыновья.

Дэниел попытался сесть, но тут же лег, утомленный усилием.

– Ты и в этом была права. Я благодарен тебе за то, что ты напомнила мне о них.

– О мальчиках?