Побег из гарема - Констанция О'Бэньон Страница 67

— Моя мама чудесная и очень красивая, но я не думаю, что она легенда.

Кэппи подумал, что дочь тоже легендарная красавица, но вслух этого не сказал.

— Я отправляюсь немедленно, миссис Стоддард, чтобы застать поверенного до того, как он уйдет домой. — Кэппи нахмурился: не хотелось оставлять ее одну после того случая — если это был случай. — А вы не отходите далеко от дома и не ездите с незнакомцами.

— Не буду, — твердо пообещала она. — В следующий раз вас может не оказаться рядом.

— Если кто-нибудь вас хоть пальцем тронет, я, черт подери… — Он стыдливо опустил глаза. — Прошу прощения, мэм, я хотел сказать, что не дам вас в обиду.

Она протянула ему руку, и он легонько сжал ее.

— Я знаю, Кэппи. Но обещайте мне, что никто, даже Торн, не узнает, что это я купила «Победоносец». В любом случае ничего не говорите поверенному, поскольку он может посчитать своим долгом рассказать об этом моему мужу.

Кэппи совсем не нравилась мысль действовать за спиной капитана Стоддарда.

— Но почему не посвятить в это капитана, миссис Стоддард? Наверняка он одобрит ваши действия.

Бриттани улыбнулась:

— Вы знаете его лучше, чем кто-либо, Кэппи. Знаете, что Торн — гордый человек. Убеждена, что он скорее потеряет все, чем позволит мне помочь ему.

Кэппи на мгновение задумался.

— Пожалуй, вы правы.

— Значит, вы сохраните мою тайну?

Кэппи широко улыбнулся и подумал, что капитану невероятно повезло.

— Я могила, мадам.

— Так поспешите, Кэппи, — сказала она, чувствуя, что надо торопиться. — До города путь неблизкий, а мы хотим, чтобы это было сделано как можно скорее.

Кэппи взял ларец и направился к двери.

— Я сделаю, как вы говорите, — пообещал он ей, вышел из комнаты и заспешил к конюшням.

Бриттани прошла через коридор в переднюю гостиную, где подошла к окну и понаблюдала, как Кэппи садится на лошадь. Когда он взглянул в ее сторону, она помахала рукой и смотрела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся из виду.

Он был на пути к спасению «Победоносца».

Когда Бриттани шла к хижинам рабов, выложенная камнями дорожка блестела от дождя, который недавно прошел. День близился к вечеру, тени удлинялись, и сад наполняли вибрирующие звуки жалобной песни козодоя.

С тех пор как она стала частой гостьей в хижине старой Эсмеральды, другие рабы больше не таращились на нее, когда она находилась среди них.

Эсмеральда покачивалась в кресле-качалке, и глаза ее осветились радостью, когда она увидела Бриттани.

— Подтяни-ка вон то тростниковое кресло и посиди маленько, — предложила она, ткнув в Бриттани узловатым пальцем.

Девушка устало присела.

— После дождя стало немного прохладнее, — заметила она.

— Твоя правда. — Эсмеральда откинулась на спинку кресла и посмотрела на ветки у себя над головой. — Слышала, ты на днях чуть не утонула в реке. А посмотреть, так по тебе и не скажешь.

— Откуда вы об этом узнали?

— Да уж узнала. — Она заглянула Бриттани в глаза. — Тебе бы надо быть поосторожнее.

Бриттани не хотелось вспоминать тот ужасный день; она все еще не прояснила для себя, что же произошло. —'Вы уже закончили на сегодня плести корзинки? Мудрую старуху было не обмануть вежливой болтовней.

— Ведь не корзинки и погода у тебя на уме. Не хочешь рассказать мне, что тебя тревожит?

— Нет, пока я сама в этом не разберусь. Может, лучше расскажете мне о Торне? Ведь вы его давно знаете.

Глаза старой женщины сделались задумчивыми.

— Мастер Торн всегда был красивым чертякой. Будь уверена, девчонки так и вились вокруг Стоддард-Хилла, просто чтоб хоть одним глазком посмотреть на него. Он всегда был тем, кто любил леди. — Эсмеральда усмехнулась. — А уж как леди любили его! — Внезапно глаза ее помрачнели. — Но были и такие, которых хлебом не корми, дай только кому гадость сделать — и ведь сделали же!

— Эсмеральда, когда я только приехала в Стоддард-Хилл, Вильгельмина намекала на что-то между ней и Торном. Я ей не поверила.

Старушка поморщилась.

— Я не разношу сплетен. Если хочешь знать об этом, лучше спроси своего мужа.

Бриттани покачала головой, понимая, что Эсмеральда больше ничего не скажет.

— Все так запутано. Я живу в мире, который не могу постичь. Узнала, что на свете существуют бесчестье и обман. Я начинаю думать, что мама не подготовила меня к жизни. Она сама доверчивая и прививала это качество мне. Но с некоторых пор я научилась быть подозрительной.

— Может, твоя мама надеялась, что тебе не придется узнать, что добро не всегда побеждает, а зло порой бывает сильнее.

Глаза Бриттани расширились.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что твой муж — хороший человек, но вокруг него есть люди, которые пытаются погубить его. Ты единственная, кто может ему помочь.

Сердце Бриттани екнуло.

— Какие люди?

— Думаю, ты уже знаешь.

Эсмеральда откинулась на спинку кресла и покачалась туда-сюда.

— На твоем месте я бы больше беспокоилась о тех, кто ближе к дому. И ты сама при этом должна быть осторожной.

— Порой я не могу отличить друга от врага, Эсмеральда.

Глаза старой женщины сузились.

— Не доверяй никому в доме, кроме Мэтти и ее дочки Ливии. И конечно же, Кэппи, человек мастера Торна.

— Почему вы мне это говорите?

Эсмеральда огляделась, чтобы убедиться, что никого поблизости нет. Потом наклонилась ближе к Бриттани.

— Я больше ничего не скажу. Просто учти мое предостережение. Не позволяй никому заманить тебя далеко от дома ни под каким предлогом.

Торн сидел за столом напротив двух мужчин, уполномоченных сенатом допросить его. Расспросам не было конца, и Торн чувствовал, что начинает терять терпение.

Один из этих двоих, некий мистер Бэлсам, мрачно взглянул на своего товарища, мистера Уиттинга. Торну было понятно, что ни один из них ему не верит.

— Давайте вернемся к этому еще раз, капитан Стод-дард, — устало проговорил мистер Бэлсам. — Вы сказали, что вас атаковали четыре турецких военных корабля, и вы были вынуждены открыть ответный огонь, чтобы защитить себя?

— Совершенно верно.

— Вы хотите, чтоб мы поверили, что ваш корабль вступил в бой с четырьмя турецкими судами, и вы вышли победителем?

— Да, сэр. Все именно так и было.

Торн мог прочесть недоверие в глазах обоих мужчин.