Просто волшебство - Мэри Бэлоу Страница 67

Тео застыл с графином в руке над бокалом Питера.

– Отменное, – похвалил Питер, подставляя свой бокал. – Контрабандное?

– А разве бывает другое? – отозвался Тео.

Она не согласится, думал Питер, ни за что.

Поэтому о том, как поступать, если она приедет, и думать не стоит. Но все-таки как бы он поступил, если б она приехала? Держался бы от Финчема подальше или, напротив, ездил сюда каждый божий день?

Это навсегда останется невыясненным. Ибо она не приедет.

Элинор Томпсон поступила в школу мисс Мартин учительницей географии и математики. Клаудия рассчитывала, что она переедет к ним после Рождества, но той не терпелось поскорее начать. Поэтому она прямо из отеля переселилась в школу, и как только Клаудия внесла необходимые поправки в расписание и перераспределила нагрузку между учителями, Элинор приступила к делу.

Элинор пришлась по душе всем – и девочкам, и коллегам. Обладая чувством юмора и здравым смыслом, она быстро нашла общий язык с ученицами, но в отношении дисциплины оставалась неизменно требовательна. Она появилась в школе слишком поздно, чтобы подготовить к рождественскому концерту что-то, по ее выражению, грандиозное, вроде спектакля, хорового выступления или танцев вокруг «майского дерева». А потому, объявила Элинор на следующий день после своего переезда в школу, она займется более скромными делами, не сулящими большой славы. И она начала работать не покладая рук, используя каждую свободную минуту. Она помогала девочкам воплощать в жизнь идеи мистера Аптона и, создавая вместе с ними эскизы различных декораций, нередко сама бралась за кисть.

– Скажите на милость! – как-то поздним вечером, сидя в гостиной у Клаудии, устало вздохнула она, оттирая присохшее пятно краски на правом указательном пальце. – Пока Кристин не вышла замуж за Бьюкасла, тем самым перевернув всю нашу жизнь, для меня не было ничего лучше, чем сидеть дома с книгой в руках.

– Ты до сих пор считаешь это лучшим времяпрепровождением? – с блеском в глазах спросила Сюзанна.

– Иногда! – рассмеялась Элинор. – К примеру, нынче утром, когда Агнес Райд, не сумев решить задачу, выругалась на кокни, мне пришлось подавить в себе желание притвориться, будто я ничего не поняла. Положительную роль, наверное, играет то обстоятельство, что Агнес моя любимица, хотя ты, Клаудия, без сомнения, заявишь, что у учителей не должно быть любимчиков. Агнес – девочка с характером.

– Иногда мне кажется, что этого характера у нее чересчур много, – печально заметила Клаудия. – Тем не менее не любить эту девочку невозможно.

– Она вчера мне сказала, – вступила в разговор Лайла, – что учиться правильно говорить, изображая герцогиню, весело. И даже улыбнулась при этом. Затем надменно выгнула бровь дугой и протянула мне руку с таким видом, словно ждала, что я ее поцелую.

Женщины расхохотались, а Сюзанна встала, чтобы налить всем еще чаю.

– Тебя огорчило сегодняшнее письмо, Сюзанна? – спросила Клаудия, возобновляя беседу.

Взяв конверт, Сюзанна вначале решила, что письмо от Френсис или от Анны. Однако, внимательно присмотревшись, увидела, что почерк ей незнаком.

– Оно от леди Маркем из Финчем-Мэнор, – ответила Сюзанна. – Это в Хартфордшире, где прошло мое детство, – пояснила она Лайле и Элинор.

– И что же? – продолжала допытываться Клаудия. Ее рука с чашкой застыла в воздухе.

– Маркемы приглашают меня на Рождество, – ответила Сюзанна. – Эдит с мистером Морли и их сыном тоже будут в Финчеме. Приглашение прислано самим сэром Теодором. Очень мило с его стороны, а также со стороны леди Маркем, которая, как видно, сообщила ему о нашей встрече в Бате несколько дней назад. Но я, разумеется, не поеду. И если б не репетиция и не проверка сочинений после уроков, я бы отписала ему сегодня же.

– Сюзанна, – не веря своим ушам, изумилась Лайла, – тебе представилась возможность провести праздник в загородном имении баронета в кругу его семьи, и ты собираешься отказаться?

– Конечно, – улыбнулась Сюзанна. – У меня в конце августа уже был двухнедельный отпуск. С моей стороны было бы дерзостью просить еще один.

– Но в праздники здесь будем мы с Лайлой и Клаудия. Девочки не останутся без надзора, – заверила ее Элинор.

– Да, но я не желаю ехать, – твердо заявила Сюзанна. – Я хочу остаться с вами.

Женщины проговорили еще несколько минут, после чего Элинор встала и весело объявила, что пора идти спать, поскольку ей хочется пережить и следующий учебный день. За ней последовала и Лайла. Аккуратно сложив на подносе стопкой тарелки, Сюзанна собралась было последовать их примеру, но Клаудия заговорила с ней.

– Обычное приглашение не могло бы тебя так расстроить, как это письмо, – заметила она. – Тебе нечего мне сказать?

С минуту Сюзанна пристально смотрела на подругу, потом со вздохом снова опустилась на стул.

– Я не могу ехать в Финчем-Мэнор, Клаудия, – сказала она. – Слишком много тяжелых воспоминаний связано у меня с этим местом.

– И оно недалеко от Сидли-Парка, – утвердительным тоном добавила Клаудия.

– Да. – Сюзанна опустила глаза на свои руки.

Некоторое время они сидели молча. Имя виконта Уитлифа не упоминалось ими с того самого дня, как Сюзанна простилась с ним. Ей было слишком больно говорить о нем даже с самой близкой подругой, и Клаудия, видя это, как всегда, уважала чувства Сюзанны.

– А может, тебе нужно вернуться туда? – прервала молчание Клаудия. – Чтобы навсегда похоронить прошлое, которое, хочешь ты этого или нет, вновь восстало из небытия?

Сюзанна устремила взгляд на чуть теплившиеся угли в камине.

– Отец оставил предсмертные письма, – проговорила она. – Я ведь ничего не сказала тебе после визита на Лаура-плейс, верно? Так вот, существуют два написанных им перед смертью письма: одно сэру Чарлзу Маркему, другое мне. Они до сих пор хранятся в Финчеме. Теодор передал через леди Маркем, что, если угодно, он перешлет мне то письмо, что адресовано мне. Но он настоятельно зовет меня в Финчем, чтобы прочесть обе записки и поговорить с ним.

– Сюзанна! – воскликнула Клаудия. – Какое потрясение, должно быть, ты испытала, узнав, что отец все же оставил тебе письмо! И как замечательно, что оно сохранилось! Неужели тебе не интересно знать, что в нем? Отправляйся завтра же, не мешкая!

– Я не хочу знать, что в нем, – ответила Сюзанна.

Клаудия, вскинув бровь, удивленно воззрилась на нее.

– Я знаю, почему он покончил с собой, – призналась Сюзанна, – и не желаю читать объяснения, подходящие, по его мнению, для двенадцатилетнего ребенка. Отец любил виконтессу Уитлиф, Клаудия. Но она безжалостно разбила его сердце. Несколько недель назад леди Маркем сообщила мне, что в прошлом моего отца якобы есть нечто постыдное, что грозило ему бесчестьем, потерей места, а следовательно, нищетой. Но я в это не верю. Я знаю правду. Его убила виконтесса Уитлиф. Это так же верно, как если бы она сама нажала на курок. Или же его собственная слабохарактерность: он не смог жить с разбитым сердцем.