Ночь с дьяволом - Лиз Карлайл Страница 66

Она наблюдала за ним, пока все семейство рассаживалось вокруг стола. Виконт был, пожалуй, самым высоким среди присутствующих мужчин. Он чуть сутулился, а руки его казались одновременно и тонкими, и мощными. Его волосы и глаза были черны как смоль, а на мизинце правой руки он носил неограненный изумруд размером с полупенсовик, хотя на его руке он совсем не выглядел крупным. У Веденхайма тоже была смуглая кожа, но более темного оттенка, чем у его детей. У него был крупный крючковатый нос, а несколько длинноватые волосы он носил гладко зачесанными назад. Если лорд Трейхорн был одет в удобную загородную одежду, а Бентли всегда предпочитал обдуманно небрежный стиль, то муж Кэтрин был в строгом черном костюме.

Хотя у него был французский титул, говорил он не с французским акцентом. Он напоминал немецкий или итальянский, но даже Фредерика, которая много путешествовала и научилась различать иностранную речь, не смогла бы с уверенностью сказать, какой именно. Но откуда бы он ни был родом, Веденхайм выглядел человеком, с которым шутки плохи. Рядом с ним сидела Хелен, и, судя по всему, они были старыми друзьями. Вскоре разговор зашел о листовой плесени, поразившей виноградники на родине Хелен.

Лорд Трейхорн чуть наклонился к Фредерике.

— Вы, возможно, не знали, что муж Кэтрин занимается виноделием, — сказал он. — Или, вернее, этим занимается его бабушка. А Макс, как правило, не уделяет винограду большого внимания.

— Вот как? — удивилась Фредерика. — А Бентли, кажется, говорил однажды, что он работает в полиции.

— Да, и это тоже, — согласился Трейхорн. — И если верить тому, что говорят, он отличается весьма крутым нравом.

У Фредерики округлились глаза.

— И он все еще?..

Трейхорн немного помолчал. Но в этот момент вошли два лакея, один из которых подавал тарелки, а другой наполнял их из хрустальной салатницы.

Хелен кивнула, и ее тарелку тут же наполнили.

— Выглядит восхитительно! — воскликнула она, набирая салат на вилку. — Скажите мне еще раз, миссис Витторио, что это за зелень?

— Шпинат, — вмешалась синьора, пристально глядя через стол на Фредерику.

— Да, — подтвердила миссис Витторио. — Это шпинат. Очень молодой и очень нежный.

Наконец лакей с салатом дошел и до Фредерики. Наполнив ее тарелку, он пошел было дальше. Но синьора прищелкнула пальцами.

— Добавь еще, — приказала она, жестом указывая на Фредерику.

Чуть помедлив, лакей положил в ее тарелку вторую порцию салата. Старая женщина взяла вилку и примяла салат на переполненной тарелке.

— Ешь, carissima [17], — приказала она. — Тебе это нужно.

Фредерика принялась за еду. Хотя старая хрупкая женщина приковыляла в столовую с помощью своей роскошной трости, Фредерику это не обмануло. Она ничуть не сомневалась, что, если кто-то осмелится вызвать неудовольствие синьоры, она не раздумывая этой самой тростью отлупит провинившегося.

Остальная часть ужина прошла в том же духе: синьора решала, что именно и в каком количестве должна есть Фредерика, и ни один человек за столом не противоречил ей, словно между ними существовало молчаливое согласие всячески ублажать старую женщину. Еда, однако, не была заурядной. Каждое блюдо было великолепным. Но в конце концов ужин закончился, разговоры смолкли, и леди поднялась из-за стола. Синьора взяла свою трость и стукнула ею в пол. Все головы повернулись к ней.

Она взглянула на Веденхайма.

— Свой портвейн, мой внук, вы будете пить в курительной комнате, — сказала она. И это звучало не как просьба.

Веденхайм чуть улыбнулся уголком губ.

— Разумеется, мэм, как вам будет угодно.

Старая женщина не удостоила его ответом, она повернулась и направилась к двери. Веденхайм жестом приказал лакею отнести графин и поднос с бокалами в соседнюю комнату, поэтому Бентли вскочил, чтобы открыть дверь синьоре.

На пороге, однако, старая женщина остановилась и обратилась к нему.

— Заколдованный рыцарь, — прошептала она. — Вот мы и встретились снова. У нас осталось одно не доведенное до конца дельце, не так ли?

Бентли лениво улыбнулся:

— Какого рода дельце, мэм?

Старая женщина лукаво посмотрела на него.

— Пойдем-ка в библиотеку. Я хочу поговорить с тобой с глазу на глаз. Если хочешь, захвати с собой свой портвейн. Я даже настаиваю на том, чтобы ты это сделал.

Десять минут спустя Бентли, прихватив с собой бокал портвейна, уже шел в слабо освещенную библиотеку. «Будь я проклят, — думал он, пока его глаза привыкали к сумраку, — если знаю, какого черта я впутался в эту историю!»

Она была уже там, эта чокнутая посланница ада, этот демон от виноторговли. Она устроилась в темном углу, словно паучиха «черная вдова», поджидающая свою жертву. Бентли был знаком с синьорой Кастелли. Раз или два ему приходилось встречаться с этой внушающей суеверный страх старой женщиной, но он решительно не знал, что ей было нужно от него сейчас.

Синьора сидела в напряженной позе за маленьким столиком, одетая, как всегда, в черные шелка. Ее шею украшало тяжелое золотое распятие, висевшее на нитке черного янтаря, в ушах были серьги из рубинов размером с ягоду малины.

— Подойди ближе, рыцарь, — тихим хриплым голосом приказала она. — Я стара, и зрение мое слабеет. Но ты такой красивый мужчина, что даже мне хочется как следует полюбоваться тобой.

— Всегда готов доставить удовольствие дамам, — небрежно ответил он.

Старуха, услышав это, хихикнула.

— Что правда, то правда, — согласилась она. — И в этом половина твоей проблемы.

Бентли рассмеялся и пересек комнату, подойдя к столу, где сидела синьора. В камине горел огонь, но его пламя почти не освещало комнату. Синьора смотрела на него, и одна половина ее лица была освещена пламенем, а другая оставалась в тени. Бентли сел, а она придвинула к себе единственную свечу, отчего на ее лице заметались жутковатые тени. Потом она взяла со стола сверток, завернутый в черную ткань, развернула его и достала толстую колоду старых потрепанных карт.

— Э-э, нет, — запротестовал Бентли, отодвигая свое кресло. — Нет, синьора. Вы сегодня пригласили сюда не того мужчину. У меня нет желания заглядывать в будущее.

Старуха усмехнулась.

— Понятно. Потому что ты боишься его, рыцарь, — пробормотала она, вставая из-за стола и подходя к камину. — Мы все боимся — если достаточно дальновидны.

Бентли встал.

— Право же, синьора Кастелли, — взмолился он. — Я ценю ваше благородное намерение, но дальновидностью я не отличаюсь, так что предпочитаю получать от жизни сюрпризы.

Ее лицо приняло суровое выражение.

— У твоей жены три месяца беременности, рыцарь, — отчеканила она. — В твоем браке не все идет гладко. А что касается сюрпризов, то, я бы сказала, их у тебя хватит на целую жизнь.