Дерзкая любовница - Элейн Барбьери Страница 64

Анжелика проснулась, как от толчка. Яркое утреннее солнце светило прямо в глаза. С бешено бьющимся сердцем она посмотрела на Гарета. Осторожно, чтобы не разбудить, протянула руку и пощупала его лоб. Жара не было У нее вырвался прерывистый вздох. Слава Богу!

Сон его был глубок и спокоен, а пальцы по-прежнему сжимали прядь ее волос. Она вспомнила его недавний бред. Стало быть, у его отца была любовница? Ну что ж, в наше время этим никого не удивишь

Гарет, судя по всему, ничуть не возражал против этого, несмотря на странное, горькое удовлетворение тем фактом, что его матери все же удалось посмеяться над отцом. Впрочем, Гарет искренне любит своего отца – взять хотя бы нелегкую поездку за тридевять земель, в Реал-дель-Монте. Все что не укладывалось у Анжелики в голове почти так же, как отношение к ней Гарета, который в один миг от нежности мог перейти к подозрительности и несправедливым упрекам.

Упрямо тряхнув головой, Анжелика встала. Так или иначе, им предстоит провести вместе целый год. И она будет честна с ним – пусть даже вопреки собственным интересам. В ушах все еще звенели слова Гарета: «Я никогда не причиню тебе боль…»

Это правда, ей можно не опасаться, что Гарет поведет себя грубо. Чувство собственного достоинства не позволит ему глумиться над женщиной, в отличие от Эстебана Аррикальда. Уже сейчас она почти привыкла к его близости, а порой реагирует на его ласки больше, чем ей того бы хотелось. Приходилось постоянно напоминать себе о временном характере их сделки и о том, что, несмотря на всю свою нежность, Гарет по-прежнему пользуется обращением «шлюха».

Вздохнув, Анжелика посмотрела на остывшее кострище. Надо вскипятить воды, чтобы приготовить свежий чай из трав. Только бы Гарет не отказался глотать что отвратительное на вкус пойло – ведь теперь его ощущения не притупляет лихорадка. И на рану надо взглянуть… лихорадка могла возобновиться, а Гарету могло прийти в голову пуститься за ней вдогонку…

Анжелика принялась искать хворост для костра. Нечего попусту тратить силы на охи да ахи.

Она обошла окрестности стоянки и не обнаружила подходящего топлива. Судя по всему, это место служило ночлегом для многих путешественников – ничего удивительного, что поблизости выбрали все, что могло гореть. Однако развести костер совершенно необходимо.

Торопливо собирая волосы в пучок, Анжелика невольно вспомнила просьбу Гарета и почему-то покраснела. Ей вовсе не жалко время от времени оставлять волосы распущенными, если это поможет сохранить добрые отношения. Хотя она не понимала, что приводит его в такой восторг. Всю жизнь эти пушистые, упрямые пряди причиняли "дни неудобства. Куда как проще было бы иметь редкие, прямые волосы, как у мамы, – расчесал их раз в день, и готово.

Итак, за хворостом придется тащиться на дальний конец луга, в заросли. Она нерешительно оглянулась на Гарета. Он все еще спал. И Анжелика бегом припустила в лес. Ведь нужно вернуться до того, как он проснется! Кто знает, что взбредет ему в голову со сна!

Анжелика собирала хворост и постоянно оглядывалась назад, пока стоянка не скрылась за деревьями. Куча веток получилась довольно большая. Придется разделить ее на две части и еще раз вернуться сюда.

Но что это?! Застыв, Анжелика вся обратилась в слух. Так и есть: голоса, стук копыт… Кто-то едет по тропе. И направляется как раз к их стоянке. Анжелика уже могла различить неясное движение среди ветвей. Оцепенев от страха, она разжала пальцы и выронила тяжелый сук. Звук падения был ясно слышен в лесной тишине: двое верховых на тропе тут же остановились.

– Ты слышал, Клэй?

– Кажется, да…

Анжелика осторожно шагнула назад. Голоса были незнакомые. Надо поскорее вернуться к Гарету! Нельзя, чтобы его застали врасплох, беспомощного. Она попыталась двигаться дальше, когда с внезапным шумом обе лошади ринулись через чащу напролом, настигнув ее за несколько секунд. С бешено бьющимся сердцем, Анжелика уставилась на двух незнакомцев. И испугалась еще сильнее. Очевидно, эти бродяги давно мотались по лесной глуши, не имея времени и возможности позаботиться о себе. Одежда их скорее походила на лохмотья. Грубые физиономии покрывала многодневная щетина. Но больше всего опасений вызвали у Анжелики заряженные ружья, лежавшие наготове поперек седел, и торчавшие из кобуры рукоятки револьверов.

Она все еще молча разглядывала чужаков, когда один из них спешился и шагнул в ее сторону. Злорадно оскалившись, он двигался не спеша.

– Будь я проклят, Джимбо, если нам в руки не угодил маленький мексиканский перчик – отличная приправа к целому дню в седле!

– Черт побери, Клэй, не до того нам сейчас! Мы ведь даже не знаем, не гонятся ли за нами те парни!

– В этом-то вся и штука, верно? Представь себе, что им надоело за нами гоняться, а мы наложили в штаны и проехали мимо малютки сеньориты, не поприветствовав ее как положено? Ты же всю жизнь будешь себе локти кусать, правда?

– Клэй…

– Кончай, Джимбо, да поскорее слезай с лошади! Нечего тратить время даром – видишь, малютке некогда, она торопится. Не так ли, крошка?

– Сеньор, ради Бога, мне нужно идти…

– Ого, да мы никак болтаем по-английски? Вот это мило? Я люблю, когда бабы понимают, что я шепчу им на ушко, когда сгребу под себя. А также понимать, что они пищат в ответ – не дай Бог, вздумают меня оскорбить… Я от такого прямо зверею..

Следя за каждым ее движением, негодяй подбирался все ближе и ближе. Ее нос уловил отвратительный запах давно не мытого тела. а зловещая ухмылка, обнажившая желтые, поломанные зубы, вызвала волну тошнотворного страха Краем глаза Анжелика успела заметить, что второй бродяга тоже соскочил на землю и заходит с другой стороны, отрезая последнюю возможность скрыться.

– И что же мы тут делаем, милая крошка? – слащаво прогнусавил первый. – У нас тут неподалеку дом? Эй, Джимбо, а ведь там может быть еще одна такая красотка. Тогда каждому достанется по одной, и нам не придется делиться! Пожалуй, я эту милашку лучше придержу для себя. Глянь, какая хорошенькая да свежая!

– К черту, Клэй, давай кончать по-быстрому. У нас нет времени на шутки!

Анжелика оглянулась на второго бандита, а тем временем грубые руки стиснули ее плечи, и она принялась вырываться что было сил.

– Ну вот, Джимбо, как всегда, мне достается самая тяжелая работа. Теперь эта крошка у меня в руках! А значит, мне полагается первому ее…

Анжелика билась, как дикая кошка, как вдруг позади них неожиданно раздался голос:

– Ничего тебе не полагается!

– Гарет!..

Обнаженный до пояса, с повязкой, покрасневшей от свежей крови, Доусон тяжело опирался о ствол дерева. В руке он сжимал револьвер. Анжелика снова попыталась вырваться из цепких лап незнакомца, но не тут-то было.

– Ну-ну, стало быть их здесь двое. Впрочем, этого малого можно не принимать в расчет. Верно, дохляк? Держу пари, он сейчас сам грохнется и избавит нас от необходимости его пристрелить.