У любви свои законы - Линда Ховард Страница 63

Она открыла глаза, поняв, откуда вдруг взялись такие фантазии, чем была вызвана игра воображения. Лес в ее сознании всегда был неразрывно связан с Греем, с надеждой увидеть его, с предчувствием неземного счастья.

Фэйт решительно вступила в лес. Ей вдруг показалось, что если она не перестанет думать о Грее, то окончательно впадет в детство и очнется на противоположной опушке, лежа на животе в высоких кустах.

Идти до озера было недолго, минут двадцать. Лес за эти годы, естественно, изменился. Время не стоит на месте не только для людей. Машинально Фэйт отмечала про себя, что видит в этом лесу много нового, старых ориентиров уже не было. Впрочем, они ей были не нужны. Фэйт безошибочно определила кратчайший путь к озеру, словно возвращающийся домой почтовый голубь.

Она приблизилась к летнему домику с той стороны, откуда подходила к нему в детстве, то есть чуть сзади и справа. Отсюда ей были видны причал и угол лодочного сарая. Когда-то, выходя на опушку, она молилась про себя, желая увидеть стоящий перед домом «корвет». Теперь же она обрадовалась, не увидев «ягуар». Если бы здесь вдруг появился Грей, это было бы похоже на дурацкую иронию судьбы. Слава Богу, что у него много дел и почти нет времени на отдых, купания и рыбалку.

Сам летний домик за эти годы тоже заметно изменился. Нет, он не обветшал, так как Грей старательно поддерживал его в хорошем состоянии. Но у него был какой-то нежилой вид — не чувствовалось присутствия человека. Раньше трава, росшая перед домиком, всегда была тщательно подстрижена. Сейчас, пожалуй, еще нельзя было сказать, что дворик окончательно зарос сорняками, но, во всяком случае, он выглядел гораздо менее опрятно, чем раньше. По крайней мере неделя прошла с того момента, когда здесь в последний раз подстригали траву.

Она вышла из леса и приблизилась к заднему крыльцу. Именно здесь, по этим ступеням, она поднялась как-то пятнадцать лет назад и увидела, как Грей занимается любовью с Линдси Партейн. Дверь-сетка, которая вела на веранду, не была заперта и скрипнула, когда Фэйт открывала ее. Звук вызвал у нее задумчивую улыбку, настолько живо он напомнил о старых временах.

У нее было трудное, но не несчастливое детство. Напротив, в нем было немало радостных минут, особенно в те дни, когда она уходила гулять по лесу. Фэйт переходила вброд лесные ручьи, руками ловила речных раков, с молчаливым, благоговейным восторгом смотрела на солнце через полупрозрачный зеленый лист, в котором высвечивались изящные прожилки. У нее никогда не было велосипеда, но был свежий воздух и синее небо. Она часто развлекала себя тем, что переворачивала лежащий на земле гниющий сук для того, чтобы увидеть, как много под ним насекомых и червей. Она ела дикие ягоды прямо с куста, мастерила себе самодельный лук из молодой зеленой ветви, натягивала на нем тетиву из старой рыболовной лески и точила перочинным ножиком стрелы. Все эти маленькие и простые радости помогали ей жить, преодолевать трудности и невзгоды.

Доски крыльца застонали под ее весом. Прежде здесь всегда стояло несколько шезлонгов, на которых приятно было встретить звездную летнюю ночь. Купальные и рыболовные принадлежности хранились в лодочном сарае, но кое-что постоянно можно было увидеть на этом крыльце: прохудившуюся автомобильную камеру, маску, удочку, крючки и поплавки. Теперь же крыльцо было абсолютно пусто. Видно было, что здесь давно уже не собирались шумные компании подростков и не назначали друг другу свидания взрослые.

Она подошла к окну, из которого пятнадцать лет назад подсматривала за тем, как Грей занимается любовью с Линдси. Комната была пуста, голые доски пола были покрыты легким налетом пыли. Она постояла немного на месте, вспоминая тот далекий летний день детства.

Машинально толкнув от себя дверь, она с удивлением обнаружила, что та не заперта. Фэйт до этого ни разу не была в самом доме. Только на крыльце, и только однажды. После некоторого колебания она переступила порог, оказалась на кухне и с интересом огляделась вокруг. Когда-то здесь стоял холодильник и плита: на полу выделялись квадратные белые пятна. Открыв несколько ящиков буфета, Фэйт увидела, что они пусты. Каждый ее шаг разносился гулким эхом по всему дому.

Здесь все было чисто, мышами не пахло, но чувствовалось, что последняя уборка проводилась недели две назад. Пройдясь по комнатам, она обратила внимание на то, что в доме не осталось ни одной люстры или светильника. Одни голые лампочки. В доме было две спальни, в каждой из которых стояло по шкафу. Фэйт заглянула в оба — ничего, даже вешалок не нашла. Летний домик был абсолютно пуст.

В какой из этих двух спален предпочитали встречаться Ги и Рини? Впрочем, не важно, никаких признаков их пребывания в доме все равно уже не найти. Равно как и тайников под полом, где можно было бы спрятать труп. Домик этот своим видом не мог ни у кого вызвать никаких подозрений. Все улики, если они и имелись, давно уже были подметены, смыты или закрашены.

Странно, дом вроде бы нежилой, его непременно должны были бы облюбовать бродяги, но не было заметно никаких следов их присутствия. Впрочем, понятно: домик стоит в самом центре владений Руярдов и редкий бродяга рискнет забрести сюда.

Оставалось только проверить лодочный сарай, хотя Фэйт понимала, что вряд ли обнаружит в нем что-нибудь для себя интересное. Она вообще приехала сюда, ни на что особенно не надеясь. Так, для очистки совести, чтобы доказать самой себе, что она сделала все, что было в ее силах для выяснения судьбы Ги и мистера Плизанта.

Выйдя из дома через парадную дверь, она направилась к лодочному сараю, который вместе с причалом располагался на небольшом пригорке. Берег озера за двенадцать лет зарос высокими кустами и молодыми ивами. От этого здесь было теперь гораздо больше тени, чем раньше. Фэйт помнила, что в прежние времена все озеро было как на ладони, и кусты росли только у сарая. Теперь совсем другое дело.

Причал недавно отремонтировали. Она взошла на него. День был удивительно тихий, лишь ветерок поднимал легкую рябь на поверхности воды. Маленькие волны с ленивым и равномерным плеском набегали на сваи причала. Захотелось лечь прямо здесь на спину и смотреть в небо, на тучные белые облака. В листве деревьев на опушке леса перекликались птицы, из воды выпрыгнула рыба, сверкнув серебристым боком на солнце, раздался легкий всплеск, ничуть не нарушивший собой безмятежный покой, окружавший Фэйт. Слева на воде весело подрагивал красно-белый поплавок…

Вздрогнув от внезапного озарения, она со страхом медленно повернула голову. Поплавок… Значит, есть и удочка, которую кто-то держит в руках… Кто-то, кто был скрыт от нее за углом лодочного сарая, когда она выходила из летнего домика. Взгляд ее медленно поднялся от поплавка по леске до удочки, которую держал…Грей Руярд. Голый по пояс, он стоял на берегу с противоположной стороны лодочного сарая и смотрел на нее прищуренными темными глазами.

Взгляды их встретились. Фэйт охватила паника, она стала лихорадочно придумывать убедительную причину для своего появления здесь, но мозг был будто парализован этим его взглядом. Она-то думала, что, кроме нее, здесь никого нет… И вдруг увидеть рядом Грея. Не кого-нибудь, а именно Грея! Да к тому же без рубашки. Это было несправедливо. Сейчас, когда ей необходимо сосредоточиться, напрячь все душевные силы для объяснений с ним, он коварно отвлекает ее своей мускулистой грудью и широкими плечами с рассыпавшимися по ним длинными волосами…