Рыцарь желания - Маргарет Мэллори Страница 63

Аббатиса, должно быть, выехала из монастыря сразу после получения весточки от Уильяма, в которой он сообщал о возвращении Кэтрин. Гостья появилась как раз к обеду.

— Вы беременны! — воскликнула аббатиса Толкотт, когда Кэтрин поднялась, чтобы ее обнять. — Какой замечательный сюрприз. Уильям не говорил мне, что Господь благословил вас ребенком.

— Уильям не знал, — сказала Кэтрин. — Я обнаружила, что беременна, уже после того как меня похитили.

Уильям уловил неловкость в голосе Кэтрин и теперь гадал, говорит ли она правду. Неужели она раньше знала, что носит ребенка, но ничего не сказала ему?

Аббатиса села рядом с Кэтрин и сжала ее руку.

— Это хорошо, что Уильям не знал. Знай он, бедняга мучился бы еще больше.

— Вижу, что Уильям и вас завоевал, — весело сказала Кэтрин. — Даже Элис теперь обожает его. Я уверена, что женщины суетились вокруг него, когда бедный Уильям отворачивался от своих любимых блюд. И все это когда я была в диком Уэльсе, спала на жесткой земле и растила в себе ребенка на еде, приготовленной мятежником, который совсем не умел готовить!

Кэтрин хотела превратить все в шутку, но аббатиса схватила ее руку и спросила:

— Было в самом деле так плохо? Мы очень тревожились за вас.

— Нет, не совсем, — уверила ее Кэтрин. — Конечно, долгий переход был нелегким, потому что дороги по большей части были ужасными. Но когда я попала к Глендоверу, я всегда спала в домах. Только позже, когда Маредадд Тюдор вез меня к себе, мы спали под открытым небом — и мне приходилось есть ужасную еду, которую он готовил!

Уильям был весь внимание; он в первый раз узнавал про тяготы путешествия, которые выпали на долю его жены. Ее попытки смягчить перенесенные трудности не обманули его.

— Маредадд, прежде чем поехал к себе домой, провез меня по всему западному Уэльсу, — сказала она с легкой улыбкой и покачала головой. — Когда мы наконец направились к Англси, нам пришлось пробираться по склону Сноудона.

— Моя дорогая, — сказала аббатиса, похлопывая ее по руке, — это, наверное, было ужасно.

— Хотя я пошла бы на сделку с дьяволом за ванну и чистое платье, — сказала Кэтрин, и из ее голоса исчезла легкость, — Маредадд не внушал мне страха.

У Уильяма от чувства вины заломило виски. Почему-то он отгонял от себя мысли, что у Кэтрин были основания по-настоящему страшиться своих похитителей.

Кэтрин побледнела. Аббатиса с опозданием спохватилась, что ее вопросы заставили Кэтрин страдать, и переменила тему.

— Теперь, когда вы благополучно возвратились домой, — сказала она, — можно заняться помолвкой Стивена.

Бросив взгляд на ставшее красным лицо Стивена, Кэтрин поднялась.

— Не могли ли бы мы подняться в солар, леди аббатиса? В такой солнечный день, как сегодня, там очень славно.

Когда леди покинули зал, до оставшихся за столом донеслись слова аббатисы:

— Я составила список всех наследниц подходящего возраста, живущих в пограничной полосе. Я полагаю, вы хотите, чтобы он жил поблизости…

— Не горюй, меньший брат, — сказал Уильям с большей уверенностью, чем та, которую он сознавал в себе. — Последнее слово скажу я.

Уильям нервничал. Казалось бы, ему следовало чувствовать себя счастливым, но отношения с Кэтрин решительно не ладились. Во время пребывания в замке Бомарис все было так, как он надеялся. Даже лучше. И вот все погибло из-за единственного вопроса.

Кэтрин даже не захотела спать у него в их первую ночь дома. По крайней мере она не прогнала его, когда он улегся рядом с ней в спальне Джейми. Ему хотелось верить, что это признак потепления ее отношения к нему, но, может быть, она слишком устала, чтобы протестовать.

Он надеялся поговорить с Кэтрин после отъезда аббатисы, но, похоже, такой возможности у него не будет. Вокруг Кэтрин все время суетились слуги, и вряд ли ему удастся отослать Джейми и Стивена. Он слишком хорошо понимал, что им нужно побыть рядом с ней, поверить в ее возвращение.

Даже если бы он застал Кэтрин одну, что он мог ей сказать?

За ужином к нему подсел Стивен.

— Что вы сделали? — прошипел он ему в ухо.

— Теперь, когда тебе целых тринадцать лет, — сказал Уильям, — думаешь, ты можешь давать мне советы?

— Никто не выплескивал мне в лицо медовуху.

Если его младший братец не выучился держать язык за зубами, тем хуже для него.

— Откуда ты об этом знаешь? — спросил он.

Стивен повел плечами. Мальчишка, кажется, знал все, но никогда не раскрывал свои источники сведений.

— Я бы очень расстроился, если бы леди Кэтрин обиделась на меня, — сказал Стивен. — На вашем месте я бы сделал все, чтобы исправить положение.

— Так ты советуешь капитулировать перед женщинами?

— Этому научила меня мать, — усмехнулся Стивен. — Но леди Кэтрин настолько милее, что, мне кажется, вы хотите сделать ее счастливой.

— Это все, чего я хочу, — сказал Уильям, не отрывая глаз от Кэтрин, которая как раз входила в зал. — Все, чего я хочу на свете.

После ужина Кэтрин повернулась к нему и тихонько сказала:

— Я больше не могу вынести, как все суетятся вокруг меня. Я забираю Джейми в солар.

Она не позвала его, но и не дала понять, что его присутствие там нежелательно. Он пошел за ней наверх, а за ним пошел и Стивен. Стивен, несомненно, собирался нашептать ему на ухо какие-нибудь наставления, словно он в них нуждался.

Они вчетвером хорошо провели время вместе, и Уильям несколько приободрился. Затем Кэтрин объявила, что идет укладывать спать Джейми.

Она вернется или снова будет спать в одной кровати с Джейми?

Он почувствовал облегчение, услышав ее легкие шаги на лестнице. Заметив, как она заколебалась на пороге, он понял, что решение вернуться далось ей нелегко.

Он поспешил подойти к ней, ему надо было убедиться, что она не жалеет о своем решении, и взял ее руку.

— Спасибо, — сказал он, поднося руку к губам.

Не спуская с нее глаз, он перевернул ее кисть и поцеловал ладошку. Она не выдернула руку, и он сказал себе, что все идет на лад.

Он легко провел языком круг на ее ладошке и почувствовал, как быстрее забилась жилка у нее на запястье. По крайней мере в постели он может сделать ее счастливой. Потому, как она смотрела на него, он предположил, что она позволит ему это.

Она позволила. Он был так опьянен ощущением ее кожи, тем, как она отзывалась на каждое его прикосновение, как выкрикивала его имя, когда он входил в нее, что ничего не замечал. Или не позволял себе замечать.

Но позже он почувствовал. Любовь к ней переполняла его, не давала смириться с грустной правдой. Но когда он привлек ее к себе и они оба еще не справились с дыханием, он уже знал. Что-то изменилось с тех пор, когда они в последний раз были вместе. Что-то было не так.