Грешная и святая - Джо Беверли Страница 63

Жан-Мари подошел к Крессиде, взял статуэтку и стал вертеть ее в руках.

– Прекрасный образец искусства Кашмира, мисс Мэндевилл. Но я должен огорчить вас – не очень редкий.

Трис задумался, имеет ли Бурро хоть какое-нибудь понятие о том, о чем говорит.

– Я не могу предложить вам за нее больше тридцати фунтов. Как жаль, что у нее нет пары.

– Это был набор из десяти фигурок, месье. У нас есть и другие индийские вещи, однако большая часть их перешла в руки лорда Крофтона.

– Меня интересует – прошу прощения, мадемуазель, – только эротическое искусство. – Он вернул ей статуэтку. – Дайте мне знать, если захотите продать ее.

Внимание Триса было обращено на Крофтона. Его планы были расстроены, и поэтому он был опасен. Крофтон взглянул на Жана-Мари.

– Я продолжаю утверждать, что ты Ворон, лягушатник, и ты ограбил мой дом прошлой ночью. Перед тем как уйти, я обыщу эту комнату, и никто не помешает мне сделать это.

«Хорошо, – подумал Трис. – У меня есть шанс избить его до полусмерти».

– Вы забываете, Крофтон, что месье Бурро – сын моего дяди и поэтому находится под моей защитой.

– Защитой! – прорычал Крофтон, заливаясь краской. – Поговорим о защите! Эта женщина, – он ткнул пальцем в Крессиду, – такая чопорная и правильная, была вашей компаньонкой в Стокли-Мэнор. И она – сообщница Ле Корбо…

– Нет! – закричала Крессида.

Трис снова поднял руку, повернул свой монокль в ее сторону и оглядел девушку сверху донизу. Он вложил в свои слова как можно больше едкости и недоверия.

– Крофтон, я думаю, что ты сошел с ума.

Крофтон повернулся к своим спутникам.

– Вы видели гурию Сент-Рейвена! – завопил он. – Это она. Это она! И эта девчонка осмеливается при мне притворяться такой чопорной и правильной. Неудивительно, что она позволила Ле Корбо похитить себя. Это было подстроено!

– Ты взбесился, – сказал Трис.

Так и было, у Крофтона изо рта шла пена.

– Гурия Сент-Рейвена? – Это был Пью, он шатался и держался за голову. – Где? Я хочу ее.

Трис не позволил себе обслужить Пью так, как Жан-Мари обслужил «тигра». Вместо этого он указал на Крессиду:

– Лорд Крофтон полагает, что мисс Мэндевилл была со мной на его вечеринке.

Пью уставился на нее, затем покачал головой:

– Он сошел с ума. Я так и думал. Та гурия была лакомым кусочком.

Трис увидел, как краснеет Крессида, ему хотелось уверить ее в том, что она – самый лучший кусочек, который можно себе представить.

Он повернулся к Крофтону:

– Кажется, у мисс Мэндевилл нет защитника. Вы связали ее имя с моим, и поэтому мне придется защищать ее честь. Стоит ли продолжать это и дальше?

Сэр Мэнли Бэйн был достаточно трезв, и он схватил Крофтона за руку.

– Крофти, наверное, ты ошибся. Я помню тот рахат-лукум. В самом деле, Крофти, никакого сходства. Посмотри на эти локоны, очки и сжатый ротик. Помнишь ту шутку с огурцом?.. Нет, в самом деле не она…

Крофтон повернулся, чтобы посмотреть на Триса – в его глазах была ненависть. Она не опасна для герцога, но вот для Крессиды…

Крессиды, мечтавшей об обычной мирной благопристойности Мэтлока. Трис знал, что такое маленькие города. Они даже хуже, чем Лондон. Скандал там был страшнее проказы. Человек навсегда становился нечистым.

И такие слухи не остановить ничем, даже пулей. Особенно если в них есть и герцог, и романтический разбойник. Черт побери, не поможет даже убийство Крофтона. Спасение Крессиды было возможно только в том случае, если между ней и распутным герцогом Сент-Рейвеном не будет связи.

Трис слегка поклонился ей.

– Мисс Мэндевилл, я глубоко сожалею о том, что ваше имя оказалось случайно связано с моим при таких неприятных обстоятельствах. Я сомневаюсь, что кто-то поверит в эту клевету, но если у вас будут какие-то неприятности, сообщите мне, и я позабочусь об этом. Что же касается статуэтки, то я все еще настроен приобрести ее.

Он встретился взглядом с Крессидой и увидел, что она пришла к тому же мрачному логическому заключению. Но она, возможно, слишком разумна, чтобы тешить себя надеждой.

– Месье Бурро оценил ее в тридцать фунтов, ваша светлость.

– Тогда позвольте мне предложить пятьдесят, чтобы компенсировать эту неприятную встречу. Вы возьмете вексель? Вы сможете получить по нему деньги в моем лондонском доме?

– Конечно, ваша светлость.

Он вытащил свою кредитную книжку и нацарапал вексель, который отдал ей в обмен на статуэтку. Он не знал, были ли драгоценности в ней или нет, но в его руках она будет в большей безопасности.

Если драгоценности не у Крессиды, то этим еще предстоит заниматься. Тогда это приключение еще не окончено.

Он холодно посмотрел на Крофтона и его спутников.

– Я не могу понять, что вы до сих пор делаете в этой комнате.

Все они – и даже Крофтон – подались к двери. Трис последовал за ними, дабы удостовериться, что хозяину гостиницы возместили ущерб. В этот момент, немного запоздало, появился полицейский с подкреплением.

Трис оставил Крофтона разбираться с ним, хотя знал, что все будет улажено с помощью пары слов и некоторой суммы денег. Виконт обладал почти таким же иммунитетом перед законом, что и герцог.

Но Крофтон не сдавался.

– Кто-то здесь заслуживает петли, Сент-Рейвен, и я, черт побери, найду, кто это.

Терпение Триса лопнуло.

– Если ты еще раз попадешься мне на глаза, Крофтон, то я раздавлю тебя, как жука.

Сейчас он был похож на своего дядю, но на этот раз Триса это устраивало. Ему понравилось, как побелел Крофтон и как друзья поспешно увели его. Хотя Трису больше понравилось бы переломать Крофтону кости.

Коридор опустел, и Трис воспользовался моментом, чтобы перевести дыхание. Они выиграли битву, но не войну. Крофтон не станет открыто повторять свои обвинения, но другие будут говорить об этом происшествии. О Крессиде пойдут слухи. Он был уверен в том, что Крофтон найдет другой способ подлить яду, исподтишка, чтобы его нельзя было заподозрить.

Первым делом нужно нанести упреждающий удар. Быстро вернуться в Лондон и запустить другой слух. Слух о гнусном и идиотском поведении Крофтона, о бедной оскорбленной мисс Мэндевилл, которая пытается достать денег, чтобы спасти свою семью от работного дома.

Трис вернулся в комнаты Жана-Мари и обнаружил там Крессиду, беседующую с его кузеном. Он надеялся, что она не слишком откровенничала. Жан-Мари кажется союзником, но он – негодяй и шантажист, и вовсе не обязательно давать ему в руки новые козыри.

– Что с твоей натурщицей? – спросил он.