Цветочек для босса-тирана - Виктория Вишневская Страница 63

Что же. Я не хотел этого делать, но мне придётся. Я не буду марать руки и, тем более, бить ребёнка.

— Как я помню, твой отец работает в одной из моих фирм, — равнодушно поправляю галстук. Помялся из-за кое-кого. — Я не думаю, что он обрадуется, когда узнает, что лишился работы во всём Лондоне из-за своего сына. И одного звонка. Ты мне нравишься, парень. Потому что защищаешь Ланину. Но умей остановиться. Иногда твои бездумные и импульсивные действия могут стать для тебя ошибкой. И не только для тебя.

Я хлопаю его по плечу и прохожу мимо.

Взгляд у него удивлённый. Растерянный. И смиренный. В семье у них в последнее время дела обстоят не очень хорошо. И я прекрасно о ней знаю.

Мать Майка болеет, Ньюолл — старательный работник, обеспечивающий семью. Уволю его — они все пойдут на дно.

Поэтому приходится пользоваться грязным приёмом. Конечно, я никого не уволил бы. Делать мне нечего? Особенно, зная такие подробности.

Но я стойко решаю дойти до Лили. Если придётся все же врезать какому-то молокососу.

Я не знаю, куда иду, но вижу вдалеке её тонкую отдаляющуюся всё дальше фигурку. Скрывается за дверью, к которой и иду.

— Только попробуй сделать ей больно!

Пацан реально дерзкий.

Кто я такой, чтобы делать Цветочку больно?

Я приехал сюда, чтобы забрать её, а не для того, чтобы разбивать сердце ещё сильнее.

И настроен я решительно. Несколько бессонных ночей, и вот я здесь.

Открываю дверь, захожу в женскую комнату, судя по нежно-розовой отделке. Моя ванилька. Ходит из стороны сторону. Вытирает рукавом кофты слёзы, скатывающиеся по бледным щекам.

Плачет, глупышка. Зачем? Из-за меня? Она сама отшила меня. Сказала: «Нет».

Но я подонок, да. Потому что даже жена и ребёнок не остановили меня, чтобы приехать сюда.

Лили замечает меня сразу. Вздрагивает, оборачивается, когда закрываю за собой дверь.

— Да нет… — выдыхает обречённо.

А я без раздумий иду вперёд. Хватаю её за хрупкие и узкие плечики.

Рывком притягиваю к себе и наклоняюсь вниз. Впиваюсь в её пухлые и розовые губы настойчивым поцелуем.

Мечтал сделать это несколько дней.

Неправильно, да. Но я только о ней и думал. Медленно умирал вдали от неё. Уговаривал себя перестать думать о Цветочке. Сосредоточиться на ребёнке и жене.

А плевать мне на них. Не чувствую ничего. Поэтому приехал сюда.

Ведь мы оба знаем, что пропали.

Вконец. Нет пути назад, на спасение.

Меня не останавливает даже ребёнок, которого я хотел долгие годы.

И пусть я буду полноценным говнюком и совершенно не знаю, что делать дальше, слушаю сейчас своё сердце.

Нападаю на нежный Цветочек, который пытается вырваться. Отрицает то, что нам нужно быть вместе.

Сопротивляется, думая только о сестре. А я вот не могу думать о ней. Все мысли только о неугомонной ходячей проблеме, без которой скучно и пресно в жизни. Безвкусно.

Ради неё, узнав, что все рейсы отменили, чуть не сел в машину. Тридцать часов езды для меня казались смехом. Но аэропорты открыли. И я здесь.

Но, кажется, Ланина, не рада.

Разрывает поцелуй, тяжело дышит. Дотрагивается своей вздымающейся большой грудью до моего торса. Бьёт меня по груди, а я улыбаюсь, когда вижу её заплаканные зелёные глаза. Красный носик. Искусанные губы.

Но моя улыбка мимолётна. В следующие секунды слезает с лица.