Плененные любовью - Элейн Барбьери Страница 63

Внезапный яростный окрик за спиной вырвал Адама из задумчивости.

— Даже если ты ее старый друг, нечего тебе так тискать мою жену, Адам!

— Твою жену?.. — растерянно повторил Адам. Он невольно отступил и заглянул в лицо Аманде.

В ее синих глазах вспыхнула жгучая ненависть, и она яростно выкрикнула:

— Я ему не жена!

Но Роберт самоуверенно возразил:

— Ты давно являешься моей женой по всем понятиям — исключая простую формальность. Но рано или поздно мы сумеем устранить и ее.

На глазах у Адама Аманда вся как-то сжалась и потупила глаза, что можно было счесть подтверждением слов Роберта.

— Адам, это, наверное, ты привязал свою лошадь там же, где стоит моя? — поинтересовался Роберт и, не дожидаясь ответа, подошел к Аманде и демонстративно обнял ее за пояс. — Ну что ж, так и быть, пусть постоят вместе. Заходи. Мы с Амандой будем рады похвастаться нашим гнездышком.

Адам, совершенно растерявшись от неожиданного поворота событий, машинально шагнул следом и был привлечен какой-то возней в дальнем углу. Аманда поспешила высвободиться из объятий и подхватила на руки завернутого в пеленки младенца. Только теперь, когда она с гордостью протянула Адаму своего сына, он впервые заметил что-то схожее с его прежней Амандой.

— Адам, ты только посмотри, каким большим стал Джонатан!

Адам с неохотой оторвал взгляд от ее лица и взглянул на ребенка, которого она держала на руках.

— Просто невероятно! — тут же вырвалось у него, стоило повнимательнее присмотреться к младенцу. — Как ему удалось так быстро вырасти? — Карстерс говорил вполне искренне — он действительно был удивлен той переменой, которая произошла всего затри месяца с крикливым бронзоволицым новорожденным. Теперь Адама вполне осмысленно разглядывал своими темными глазенками смешной краснощекий крепыш. Он протянул руки, чтобы самому подержать малыша, и заметил: — Он стал еще сильнее походить на отца, правда, Аманда? — Адам был целиком поглощен ребенком и не мог заметить, как судорожно скривилось лицо Роберта.

А Джонатан словно в ответ на замечание Адама вдруг просиял широкой беззубой улыбкой. И Адам еле слышно добавил при виде этой улыбки:

— И на мать. — Он вдруг наклонился и чмокнул красную бархатистую щечку, наслаждаясь странным удовольствием, с которым держал на руках этот крошечный живой комочек. — Он настоящий красавец, Аманда! — совершенно серьезно заверил Адам и вернул ребенка матери, чья милая улыбка наконец-то наполнилась прежней теплотой, а в глубине огромных синих глаз стояли молчаливые слезы.

Адама так тронула эта картина, что он на миг даже забыл о присутствии Роберта, пока тот не напомнил о себе каким-то скрипучим голосом:

— Ну что ж, Адам, ты можешь остаться поужинать с нами и даже переночевать, если захочешь.

Только лечь придется на полу у очага. В доме лишь одна кровать, на которой спим мы с Амандой.

Роберт нарочно лишний раз упомянул про кровать — пусть Адам не забывает, кто в доме хозяин. Аманда мучительно зарделась от стыда и поспешила забрать Джонатана, чтобы уложить его обратно в колыбель.

Адам лишь молча кивнул, предпочитая пока оставаться в роли наблюдателя и ни во что не вмешиваться. Остаток дня ему пришлось терпеть разглагольствования Роберта о прелестях уединенной семейной жизни. Хотя Адам надеялся улучить минуту и потолковать с Амандой наедине, но час проходил за часом, Роберт врал все вдохновеннее и все чаще демонстративно обнимал Аманду, а Аманда все глубже уходила в себя. Теперь она вообще не смела глянуть на Адама, и, когда все уселись ужинать, он едва мог добиться от нее хотя бы пары слов, неохотно слетавших с бледных непослушных губ. Наконец все насытились, Аманда встала, чтобы убрать посуду, и почувствовала, с каким вожделением поглядывает на нее Роберт. Мучительно краснея от стыда за его вызывающее поведение, она молча закончила мыть посуду, а патом взяла на руки Джонатана и ушла в угол, чтобы его покормить.

Адам не в силах был отвести зачарованный взгляд от Аманды, чье лицо осветилось удивительной любовью к сыну, которого она ласково гладила по темным блестящим волосам. Роберт долго что-то втолковывал Адаму раздраженным, сердитым тоном, пока до него дошел смысл его слов:

— Очень жаль, но мы не можем позволить тебе погостить у нас подольше, Адам. Ты ведь сам видишь, какая тесная эта хижина — здесь просто негде уединиться.

Адам предпочел не отвечать на этот откровенный намек, и Роберт встал с места и нарочно зевнул. А затем обратился к Аманде резким, не терпящим возражения тоном:

— Твой ребенок наверняка уже сыт. Поди сюда, нам тоже пора ложиться.

Аманда кинула затравленный взгляд в сторону Адама, но не посмела ослушаться. Мужчины вышли ненадолго во двор, а когда вернулись, возле очага уже было устроено ложе для гостя. Аманда стояла в одной ночной рубашке и вряд ли сама имела представление о том, как восхитительно сверкают ее густые волосы в свете очага. Роберт разглядывал ее с откровенным вожделением, и Аманда отшатнулась, понимая, что предвещает такой взгляд. А он вел себя все более откровенно, на глазах у Адама обняв ее за плечи и не спеша погладив по груди.

— Спокойной ночи, Адам, — многозначительно сказал Роберт. — Желаю тебе приятных снов.

Карстерс молча растянулся на циновке. Роберт дождался, пока ляжет Аманда, после чего быстро разделся и забрался в кровать. Первым делом он грубо оттащил ее от края, на котором она пыталась устроиться подальше от него, и привлек к себе.

— Роберт! — ахнула Аманда. — Как ты можешь!..

— Нет, Аманда, так и быть, я потерплю нынче ночью, — осипнув от едва сдерживаемой страсти, ответил он. — Нам еще предстоит немало ночей провести вдвоем — только ты и я, — и мы вполне успеем возместить то, что потеряли сегодня. — С этими словами он крепче прижал ее к себе и заснул.

В эту ночь Аманда почти не смыкала глаз и никак не могла дождаться утра. Появись Адам на пару месяцев раньше — и она знала бы наверняка, что сбылись ее самые заветные мечты. Вот только мечтать она давно уже себе запретила. Поздно, слишком поздно. Роберту отлично удался его замысел — благодаря жестокости и упрямству он вполне сумел подавить ее волю и чувство собственного достоинства. Он не давал ей покоя ни ночью, ни днем. Повинуясь непредсказуемым порывам своей исковерканной натуры, он заставлял ее ложиться под себя то лаской, то грубостью. И в конце концов та близость, которая всего год назад представлялась Аманде волшебным, чудесным слиянием, превратилась в болезненное, тошнотворное, скотское надругательство над ее телом, после которого она чувствовала себя избитой и изнасилованной. Такая, как она, не стоит сочувствия Адама и не имеет права просить его рисковать жизнью ради ее вызволения из лап Роберта. А уж в чем Аманда не сомневалась, так это в том, что Роберт и не подумает отпустить ее по-хорошему.

Так, значит, Адам был ранен в том бою. Ах, как бы ей хотелось самой ухаживать за ним во время лечения! Ведь она так и не расплатилась за то, что он сделал для нее. Сколько раз он уже спасал ей жизнь! В груди Аманды внезапно вскипел горький, истерический смех. Он спасал tft жизнь — и ради чего? Ради вот этой жуткой, жестокой игры в любовь и в семью, в которой она участвует под страхом смерти? Насколько она могла судить, Роберту скорее всего удалось добиться своего и наградить ее ребенком — ведь со времени последних недомоганий он не оставлял ее в покое ни одного дня, ни одной ночи. Казалось, он вообще не знает усталости — с таким ненасытным вожделением он набрасывался на Аманду, снова и снова доказывая свое право на ее тело. Увы, мечтать о свободе теперь слишком поздно. Куда она может податься? Кто захочет дать ей приют?