Искушение любовью - Кортни Милан Страница 62

Нет. Марк стал ей необходим, и это было гораздо страшнее, чем все, что случилось с ней за последние годы. В любую секунду он мог сломать ее, разбить ей сердце. И сделать это своей добротой, а вовсе не жестокими словами. Ей хотелось разрыдаться от каждого его прикосновения. Каждый поцелуй поднимал ее над землей.

Может быть, очень скоро она упадет на землю.

Он запустил руки в ее волосы, нащупывая в темноте шпильку за шпилькой, освобождая их. Тяжелый водопад локонов, немного влажных от дождя, обрушился на ее плечи и спину. Он зарылся в них лицом и глубоко вздохнул. Потом немного отстранился и прислонился лбом к ее лбу.

— О, Джессика. Вы должны рассказать всем и каждому, какой я лицемер. Я совершенно серьезно прочел вам лекцию о том, как мужское распутство влияет на женщину, а потом даже не соизволил подумать, как оно повлияло на вас. Не говорите, что мне незачем просить прощения.

От этого признания ее сердце и в самом деле чуть не разорвалось. Он тоже был слаб и уязвим. Они оба искали друг друга в полной темноте; искали и боялись найти.

Джессика отстегнула застежку тяжелого от воды плаща и сбросила его на пол. Ей показалось, что у нее с плеч свалился невероятный груз.

— Марк, — серьезно сказала она. — Ни за что на свете я не хотела бы вас ранить. — Ее голос дрогнул. — Чего бы вы от меня ни хотели — я отдам вам это. С радостью.

— Я хочу этого. — Он обнял ее. Ее платье быстро намокало от его сюртука, но ей было все равно. Важно было только то, что его губы снова нашли ее рот, что его твердое тело прижималось к ней. Он был таким сильным, и в то же время ей достаточно было положить ладонь ему на грудь, чтобы он отступил. Нет, этот человек не причинит ей боли. Сегодня — нет.

Но завтра…

Она покачала головой, стараясь прогнать тревожные мысли, и полностью отдалась поцелую. Несколько минут в мире не было ничего, кроме прикосновения губ и сплетения языков, неровного дыхания, нежного штурма и сладостной капитуляции. Оторвавшись на секунду, Джессика потянула его в гостиную, на диван. Они почти рухнули на него и снова прильнули друг к другу. Его одежда была еще по-прежнему влажной, но уже теплой.

Он бережно обхватил ее лицо ладонями. Да, сегодня, в эту минуту, в это мгновение, она действительно была ему дорога. И в следующую… и еще через минуту…

Его пуговицы впивались ей в грудь, и она начала нетерпеливо их расстегивать — сначала просто чтобы избавиться от помехи, потом все более и более жадно. Он на секунду отвлекся, чтобы стянуть сюртук, и опять припал к ее губам. Их тела прижимались друг к другу, грудь терлась о грудь, бедро о бедро. И это была единственно правильная вещь на свете. Джессике было так хорошо, что это просто не могло продолжаться долго.

Когда он отстранился, она не удивилась — она ожидала, что это вот-вот произойдет. Но вместо того, чтобы извиниться и сказать, что он уходит, Марк вдруг опустился перед диваном на колени и поднял ее юбки. Прохладный воздух коснулся ее бедер, а тело заныло от предвкушения.

Его горячие руки начали медленное путешествие от коленей вверх.

— Джессика… — выдохнул он, когда его большой палец коснулся ее влажного естества. Острое наслаждение пронзило ее с головы до ног. Его пальцы раздвигали и ласкали шелковистые складки, и движения становились все более и более уверенными.

— Так правильно? Хорошо? — шепнул он, поглаживая самое чувствительное место. Это было не хорошо, это было неописуемо прекрасно.

— Да.

— А так?

Она накрыла его руку своей.

— Вот так. Здесь. О да… так.

Он открывал все ее секреты.

— Я хочу… — Он погладил ее снова, и она слегка вскрикнула.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — настойчиво попросил он.

— Нет… о, Марк… мы не должны. Нам надо остановиться. Боже мой, мы совсем потеряли голову.

Он действительно остановился. Ее юбки упали вниз. Все ее тело сладко ныло, умоляя о большем, но она все же нашла в себе силы встать.

— Вот там умывальник… если тебе нужно, — неловко произнесла Джессика, показав в угол, и тут же поняла, что он не может видеть ее в темноте. Она сделала шаг вперед, споткнулась о кофейный столик, нащупала на каминной полке спички и попыталась зажечь свечу. Ее руки дрожали так сильно, что спичка загорелась только с третьего раза. Комнату наполнил резкий запах серы. Джессика бережно прикрыла трепещущий огонек ладонью и поднесла его к свече. После полной тьмы свет показался ей слишком ярким, и только теперь она осознала свою ошибку. Если Марк увидит ее глаза… он увидит все.

Он нашел раковину и тщательно вымыл руки; затем повернулся к ней.

— Позволь мне кое-что тебе объяснить, — начал он. Его брюки весьма красноречиво оттопыривались впереди, и Джессика старалась не смотреть на этот внушительный бугор. — Однажды ты сказала мне, что я не должен тебя романтизировать. — Он подошел к ней ближе, но не поцеловал, как она ожидала, а развернул спиной и обнял. — Но дело в том, что у меня практически нет другого выхода. — Его руки скользнули к ее талии и быстро развязали пояс. — Я собираюсь переубедить тебя, — сказал он ей в шею. — Я заставлю тебя понять, что ты заслуживаешь самого романтического отношения. И ты, моя дорогая, моя милая, моя прекрасная Джессика, не сможешь меня остановить.

Пояс бесшумно упал на пол.

— Марк?

Он расстегнул самую верхнюю пуговку у основания шеи.

— Я вообще зря тебя слушал.

Он потрогал губами ее ухо. Она почувствовала его жаркое дыхание, и ее соски тут же затвердели, а откуда-то изнутри поднялась волна тепла. Он легонько прихватил ее мочку зубами, а потом пощекотал ухо языком, и это невероятное ощущение отдалось сразу везде — в ладонях, в груди, внизу живота.

— Что ты делаешь?

Он ничего не ответил, только молча и неспешно расстегнул последние пуговицы.

— Спасибо, что зажгла свечу, — пробормотал он. — Я не смог бы сделать это без света.

Он спустил платье с ее плеч и на мгновение прижался губами к шее. Затем его руки перешли к корсету.

Он неторопливо развязал узел, распустил ленты и бросил его на пол. Ей вдруг захотелось схватить корсет и надеть его обратно. Марк хотел не просто ее тело; он хотел близости, а она не была ни с кем близка уже много лет. Несмотря ни на что, ее не покидал страх, что он внезапно очнется от наваждения, встанет и уйдет, а она останется стоять на месте, дрожа от холода, боли и желания.

— У этих юбок тоже есть секрет? Или нет? — Он расстегнул пуговицу, на которой держалась самая верхняя.

— Марк, что ты делаешь?

— Ты знаешь, что я делаю. — Он откинул юбку в сторону и взялся за следующую. — Я тебя раздеваю. — Вторая юбка присоединилась к первой. Он покачал головой. — Похоже на то, будто я разбираю часы. Разъединить все части довольно легко, но вот собрать их воедино без помощи специалиста я бы точно не смог.